High Times посчастливилось познакомиться с Джорджем недавно, когда тот был на условно-досрочном освобождении из Федеральной тюрьмы, где он отсидел почти два десятилетия за контрабанду в том числе и марихуаны.
Джордж Джейкоб Янг (George Jacob Jung) родился 6 августа, 1942 года, в Бостоне (штат Массачусетс). В конце 60-х Джанг начал провозить контрабандой марихуану из Мексики в США. Пойманый в Чикаго в 1974, он был приговорен к 4 годам в Федеральном Исправительном Учреждении в Дэнбери, Коннектикут. Там же, в Дэнбери, он встретил члена картеля Меделин Карлоса Лейдера. Тогда эти двое сговорились навлечь на Штаты настоящую белую пургу, которая будет захватывать серотонин миллионов тусовщиков. Эта пурга обещала сделать их невероятно богатыми. Воспользовавшись связями Лейдера, Янг начал работать на Пабло Эскобара, колумбийского наркобарона, который убивал свидетелей, судей, политиков и горожан, безжалостно строя свою империю, стоимость которой оценивалась в 30 миллиардов долларов.
Совместно с Эскобаром, Лейндер прикупил себе остров на Багамах, который назвал Норман Кэй (Norman’s Cay). Этот остров стал главным транспортным узлом для самолетов, перевозивших кокаин в Соединенные Штаты. После того, как Янг прознал, что Лейдер решил слиться из картеля, он дал против него показания и вышел абсолютно сухим из вод долгой преступной жизни. Но, как он объяснил в интервью, честная жизнь – история не про него.
HT: Ты начал свой контрабандистскую карьеру в Южной Калифорнии в конце 60-х, покупая дешевую траву, а затем привозил ее в Массачусетс и продавал с нехилой накруткой. Сегодня индустрия медицинской марихуаны в Калифорнии так сильно снижает цены, что люди делают то же, что и ты: отвозят стафф на восток и продают его за большие деньги в тех штатах, где конопля все еще нелегальна. Это кажется символичным в свете неэффективности закона.
GJ: В этой стране у нас есть полиция, которая «подсела» на наркобабло. Я наблюдал изменения закона с 50-х – когда он практически отсутствовал – и видел, как он (закон) вырастал в монстра, который готов арестовывать наших детей за ненасильственные преступления и сажать их в тюрьмы. Здесь что-то нет так – я имею ввиду, что это безумие. И у нас есть два или три штата, которые легализовали тему, и остальные… где можно в легкую схлопотать 10 лет тюрьмы.
Ты отмотал за марихуану в том числе. Тебя поймали с парой сотней фунтов. А сейчас, тут, неподалеку вполне может находиться диспансер, который продает эту пару сотен фунтов за месяц легально и платит налоги государству.
Реально, я отмотал 20 лет не за 200 фунтов. Я отмотал 20 лет за всю мою жизнь, которую я прожил очень радикально, окей? Я имел продолжительную беседу с судьей перед вынесением мне приговора. Я говорю: «Вы собираетесь упрятать меня до конца моих дней. Я бы хотел с вами поговорить». Я зашел в его комнату, ладно? И он посмотрел на меня и сказал: «У тебя было 100 миллионов долларов, и никто не знал, кто ты был. Это было идеально. Почему ты просто не ушел?» Я бы и сейчас такого не сделал. «Если кто-то проживает свою жизнь как это делаешь ты, мы бы должны бы были создать «антиправила» и получить абсолютно неупорядоченное общество». И он сказал: «Я понимаю твою свободную волю и твой экзистенциализм, но, к сожалению, ты выбрал путь против закона. Ты нарушал закон каждый день своей жизни, будучи взрослым, и у меня нет выбора».
В книге Blow есть часть, где ты говоришь, что вместо того, чтобы сажать контрабандистов, людям следует разобраться в их чувствах. Расскажи мне об этой жажде адреналина..
Люди не превращаются в адреналиновых наркоманов – они рождаются такими, верно? Я был ребенком, который брал тачку ночью, когда мне было 16, и проверял, на что она была способна. А есть дети, которые будут относиться к тачке бережно, потому что она папина или типа того, и аккуратно ехать домой, чтобы лечь в кроватку.
И вот такой была вся моя жизнь. Когда мы начали заниматься всем этим, ребята, с которыми я работал, они не хотели ехать в Мексику и становиться контрабандистами, так как они не получали от этого острых ощущений, боялись. Фактически, большинство из них продолжали учиться в колледже. Парочка из них, получив «зеленые» деньги, инвестировали их, купили собственность, то да се. Но эта история была не обо мне. Для меня это был кайф.
И дальше уже, в ходе истории, странная штука происходит с тобой, появляется кайф от страха. А затем ты хочешь сделать все и вернуться на Манхэттен Бич к волейболу, девчонкам, вот этому всему. А потом, однажды, тебе хочется уехать домой, потому что здесь больше никто не живет, и тебе не страшно. И вот тогда все для тебя заканчивается. Все твое существо знает, что все кончено, а ты саморазрушаешься. И куча народу «в бизнесе» говорит тебе об этом.
Это ужасная цена, которую тебе приходится платить, потому что ты любил жизнь так сильно, с силой тысячи солнц. Женщины и все прочее – все это у вас забрали. Ты заканчиваешь в месте под названием «депрессия» или «апатия». День за днем. Годы идут. Во всяком случае, ты жил ярко…
Дочь Джорджа Янга Кристина Саншайн Янг
Ты тусовался с Лиз Тейлор и Ричардом Бертоном, когда ты рулил грузами из Пуэрто-Валларта в 60-е, так?
Я жил в месте под названием Gold Gringo Gulch. Лиз и Дик купили дом там, а я жил прям рядом с ними. У меня в привычке было выпивать днем с Ричардом Бертоном в Oceano Bar. Я помню, как-то раз Лиз отправилась на шоппинг, чем она всегда и занималась, и мы сидели в баре. То есть, я хочу сказать, что бар был прям как из Касабланки – он был прекрасен. У Лиз была маленькая свита, таскавшая все ее сумки и все такое, и Дик посмотрел на меня, взял напиток и сказал: «Вот она – самая красивая сучка на планете. И она – моя!»
Думал ли ты, что люди будут писать книги и снимать фильмы о твоей жизни?
Я сел и написал книгу под названием Grazing in the Grass Before the Snow Came (Пасущийся в траве перед тем, как пошел снег) [предшественник Blow]. У меня ушел года, на то, чтобы написать это, находясь в маленькой тюремной камере. И это истинная правда: Когда я это делал, я думал «Из этого получится книга и фильм».
Как Джонни Депп попал в этот фильм?
Продюсер Дени Лири позвонил и сказал: «Я нашел нужного человека – это Джонни Депп». И я ответил: «А это еще, черт возьми, кто?» И он сказал: «Какого черта?» и продолжил: «Встреться с ним!»
И Джонни нанес особый визит. Он вошел и выглядел в этот момент, как будто он спал в помойном баке – тощий, с растрепанными свисающими засаленными патлами. В кожаной куртке с рваными рукавами, военных вьетнамских ботах. И я сказал: «Боже Иисусе, что с тобой случилось?» Он ответил: «Я всю ночь не спал, думая что бы принести тебе. Я чуть не свихнулся». Он вручил мне «В дороге» Керуака. И сказал: « Это моя библия. Я беру ее с собой повсюду. Я хотел бы, чтобы она была у тебя». Я читал ее, когда был в старших классах. И Керуак сделал меня куда безумнее, нежели я планировал быть, ясно? Вот тогда мы и сблизились.
Он навещал меня по гостевым дням, и я просто гулял по кругу и разговаривал, а он смотрел на меня. И однажды я сказал ему: «Я больше не буду ходить по кругу. Все кончено». И он ответил: «Не парься, я это понял».
И то что я увидел в Blow («Кокаин»)… он понял это. Он стал мной.
Был ли уже Пабло Эскобар в конфликте с Колумбийским правительством, когда ты начал работать с ним?
Это произошло позже. Он хотел стать частью правящего класса Колумбии и был уверен, что деньги могут это обеспечить. Но эта привилегия была для избранной группы людей: 10% тех, кто владел 90% всего. Они составляли правительство и они владели всем. Кофе, пятое, десятое. И Пабло не был рожден в этом классе. И не важно, сколько людей он подкупил, он бы никогда бы не попал в эту сокровенную гильдию, ок?
А потом он начал беситься по этому поводу. Тогда все и случилось. Он подумал, что если он не может присоединиться к клубу, то он разрушит клуб. «Тебе нужно выбираться отсюда – они собираются убить тебя. Тебе нужно взять все деньги и валить. И сыну. И жене». И он сказал: «Я умру тут». Тут ничего не добавишь.
Пабло Эскобар
Если бы ты не познакомился с Карлосом Лейдером в Дэнбери, думаешь, ты бы попал в кокаиновый бизнес?
Никогда. Никогда бы этого не случилось.
Ты приезжал на Norman’s Cay, верно? Каково это было?
Что ж, сначала это был удаленный остров. Люди нашли его и поселились там. Построили дома. Что мы увидели , так это место, где ты можешь приземлиться, заправиться и лететь. Сначала мы приземлялись на Багамах и оставляли самолет там на ночь, потом возвращались в воскресенье с “mom-and-pop traffic”. Так они его называли. Сотни самолетов возвращались с островов вечером воскресенья на материк. И экран радара был полон сигналами, а ты был одним из них. И мы добирались до Южной и Северной Каролин и отгружали наши запасы в отведенном для этого месте.
Но я никогда не хотел Norman’s Cay. Я думал: «Человек на ходу не будет пойман». Я имел ооооочень отличное мнение от мнения моего партнера, моего напарника Карлоса. И вот тогда-то мы и пошли разными дорогами.
Norman's Cay
Когда ты туда приехал, не вел ли себя Карлос иррационально? Ты не подумал, что он сошел с ума?
Он не был сумасшедшим… Хотя… Он заблуждался. Он любил Джона Леннона и Адольфа Гитлера в одно и то же время, одинаково. Это должно было послужить знаком для меня.
Я о том, что Уолтер Кронкайт заявился туда и напоролся на бандитов с автоматами, которые сказали ему: «Тебе лучше свалить отсюда». Это превратилось в какой-то парад уродов, фрик-шоу, и Карлос действительно какое-то время хотел прибрать к рукам власть в Белизе. Я говорил ему: «Ты хочешь быть диктатором? Или хочешь стать богатым и отправиться жить в Монте Карло до конца своих дней?»
И его целью было нанять более дешевых пилотов, потому что жадность завладела им. Я же хотел продолжать работать с пилотами, которым я доверял. И в конце концов, пилот, которого он нанял за гроши из Джексонвилля – продавец бытовой техники в «Сирс и Робак», купил дом за полмиллиона доллара и не смог объяснить, где взял деньги. Сдал нас всех.
Было легко найти пилотов. Есть одна вещь, которую я никогда не забуду. Момент, когда ты открываешь кейс с миллионом долларов в нем и показываешь это парню, летающему на коммерческих авиалиниях. Я сказал: «Есть одно условие. Ты должен показать мне, где твои дети ходят в школу. И где ты живешь». И они смотрели на меня, и смотрели на деньги. И говорили: «Окей!». И я думал про себя: «Боже мой, да это ж п*здец!»
Ты давал показания против Карлоса Лейдера, но ты добивался у Эскобара разрешения это сделать. Можешь рассказать, как это произошло?
Ну, сначала я… Я имею ввиду, это было тяжко. И, на самом деле, это все еще была ситуация с условно-досрочным. Я собирался сидеть не больше 5 лет. Я боялся тюрьмы. 5 лет – не так уж много.
Я шел на дачу показаний и сказал им, что ни за что этого не сделаю. Затем, несколько недель спустя, в «Майами Геральд» появилась инфа, что Карлос написал письмо Джорджу Бушу, где обещал выдать всю информацию о картели, какой только владеет, только чтобы обрести свободу. Я был в Исправительном Центре “North Dade”, и они показали мне бумагу, и затем мне просто башню сорвало. Вот тогда я и решился на это. Я спросил разрешения, и мне сказали действовать.
Карлос Лейдер
Итак, после этого ты свидетельствовал против Карлоса Лейдера, тебя освободили?
Верно.
Почему ты решил снова взяться за контрабанду?
Честно говоря, мне было скучно. Мой друг делал типа 25 миллионов долларов, и я пришел к нему домой. Он возил грузы из Колумбии – он был военным пилотом, прошедшим Вьетнам. И его жена сказала: «Я потеряла его». И я сказал: «О чем ты говоришь?» И она сказала: «Он пьет скотч с 6 утра пока не вырубится вечером».
Итак, я подошел к нему и сказал: «Дэйв, что с тобой происходит?» И он сказал: «Я не могу это терпеть, не выношу». Я сказал: «Терпеть что? У тебя красивый дом, прекрасная жена, у тебя есть деньги». Он сказал: «Это ваще не имеет никакого е*аного значения! Я хочу перевезти еще один груз!» И я сказал: «Это все, что тебе нужно? Пойдем!»
Как долго вы летали, прежде чем вас поймали?
Мы сделали с полдюжины рейсов или типа того. Я особо не парился по поводу денег – меня волновало само действо. Это как азартные игры. Деньги – лишь инструмент, чтобы получить доступ к играм. И наркотики для меня были инструментом, который позволял получить мне мой кайф. А потом я потерял его. Я был как Бретт Фавр, знаешь. Он был стар и потерял себя, но он так сильно любил игру, что выходил на поле даже тогда, когда знал, что над ним будут смеяться и кидать в него жестяные банки.
Люди, которые не знают этого кайфа, никогда не поймут этого. Это как кричать на ветру. Что сделал Брет Фавр – он не пошел в тюрьму, он отправился на свою ферму в Миссисипи и продавал там джинсы, окей? А что сделал я? Я отправился в тюрьму.
Обычно так бывает в вестернах со старыми ковбоями. Он зовет на улице ребенка. И он выходит и знает, что больше никогда сюда не вернется. Но он выходит. Потому что знает, что все кончено. И с одной стороны это очень грустно, а с другой – так по-Шекспировски. Мы живем, как и умираем – в одиночку. И хотя я провел 20 лет в тюрьме, и еще пару раз то там, то сям [в заключении], я обрел так много бесценного опыта в своей жизни. Я жил так, как хотел. Я бы не променял бы это даже на все золото на планете. И я надеюсь, что существует жизнь после жизни. И может быть, я вернусь вновь и сяду на другой поезд, и наберусь немного мудрости и смогу снова сидеть здесь и делиться ею с вами.
Материал подготовлен при помощи High Times
Обсудить на форуме
Рекомендуемые комментарии
Для публикации сообщений создайте учётную запись или авторизуйтесь
Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий
Создать учетную запись
Зарегистрируйте новую учётную запись в нашем сообществе. Это очень просто!
Регистрация нового пользователяВойти
Уже есть аккаунт? Войти в систему.
Войти