Клуб Гашишистов в XIX веке
К началу XIX века рекреационное употребление психоактивных веществ стремительно набирало популярность в Европе. А некоторые из них, например гашиш и опиум, были широко распространены как в литературных, так и научных кругах.
Солдаты Наполеона
В течение почти двадцати лет Наполеон вёл своих верных сторонников против армий Европы. Его поразительные победы наполняли сердца жителей Франции гордостью и заряжали их энтузиазмом. И не имело значения, что ценой побед стали жизни двух миллионов французских солдат. Погибшие были для всех героями. Несмотря на то, что в конце концов Наполеон потерпел поражение, а цена славы, которую он даровал Франции, была ужасна, его всегда будут помнить как одного из величайших политических деятелей Европы, давшего толчок к формированию буржуазного общества и гражданских свобод.
Хоть это и не входило в намерения Наполеона, но его военные подвиги привели к тому, что тысячи французских солдат узнали о существовании гашиша. Это произошло в результате французского вторжения в Египет в 1798 году. Вскоре после возвращения армии обычные французы начали узнавать о невероятных эффектах гашиша как от солдат, которые употребляли его сами, так и от учёных, у которых была возможность изучить его особую привлекательность.
Битва при Абукире, 1799 год
В экспедиции в Египет принимали участие трое французских учёных: лингвист и языковед Сильвестр де Саси, философ Руайе-Коллар и главный военный врач Деженетт-Дюфриш. Они опробовали на себе действие гашиша в рамках изучения его влияния на человеческое тело. Впечатлённые опытом, учёные отправили некоторое количество гашиша во Францию, чтобы их коллеги провели дальнейшие исследования в своих лабораториях.
Результат первого исследования был опубликован в 1803 году натуралистом Жюльеном-Джозефом Виреем. Он даже сделал несколько настоев гашиша, надеясь обнаружить активный ингредиент. После тщательного изучения препарата Вирей пришёл к выводу, что принцип действия гашиша очень похож на действие таинственного опьяняющего напитка из греческого эпоса про Елену Троянскую, которым она погружала своих гостей в состояние забвения.
Позже, в 1809 году, выдающийся востоковед Сильвестр де Саси в ходе лекций в Институте Франции утверждал, что он нашёл разгадку интригующей тайны имени Ассасинов (банды арабских убийц, терроризировавших Ближний Восток во время крестовых походов). Более точная форма этого слова звучит как «хашашины», а образовано оно от арабского слова «гашиш», которым в арабском мире именовали каннабис.
Сильвестр де Саси
«Опьянение, вызванное гашишем, может привести к состоянию временного безумия так, что пользователи совершают самые бесчеловечные действия, такие как нарушение общественного спокойствия. Не исключено, что гашиш или другие части этого растения, смешанные с другими неизвестными нам веществами, могли иногда использоваться для погружения в состояние безумия», — считал Сильвестр. Он также утверждал, что и таинственный напиток, упомянутый Марко Поло, на самом деле был гашишем
В 1818 году венский писатель Джозеф фон Хаммер-Пургшталл воспользовался интересом европейцев к Ассасинам и рассказам о гашише, опубликовав книгу «История Ассасинов: из восточных источников». Изначально она была опубликована на немецком языке, но вскоре стала настолько популярной, что её перевели на французский в 1833 г. и на английский в 1835 г. С тех пор связь между гашишем и ассасинами прочно утвердилась в фольклоре каннабиса.
Наркотики и мечты
До 1800 года во всей французской литературе, путевых заметках и ботанических книгах встречалось около десяти упоминаний каннабиса. А между 1800 и 1850 годами во Франции было опубликовано не менее тридцати статей и книг на эту тему.
Сборник сказок «Тысяча и одна ночь», рассказывающий о гашише, визуальных искажениях и раздвоении сознания, на протяжении многих лет возглавлял списки самых продаваемых книг. И предупреждения Сильвестра де Саси о том, что гашиш может вызвать экстаз, бред, безумие и даже смерть, только подогревали интерес публики. В числе тех, кто восторгался этим странным веществом из арабского мира, были молодые писатели, поэты и художники.
Это было связано с тем, что постнаполеоновская эпоха во Франции и в остальной Европе характеризовалась поиском человеком самого себя. Казалось, что люди разочаровалась достижениями эпохи разума, сделавшей войну ещё более ужасающей, и вместо этого искали скрытое, иррациональное и эмоциональное «Я», которое пряталось в глубине человеческого разума и действие которого можно было только мельком увидеть во сне.
Первоначально, чтобы это сделать, люди прибегали к опиуму. Его способность вызывать необычные переживания была доведена до сведения литературного мира в серии статей, опубликованных в Лондонском журнале в 1821 году. Томас де Квинси, написавший «Исповедь англичанина, употреблявшего опиум», очаровал своих читателей описаниями своих еженедельных побегов в мир иллюзий и мучительных последствий, которые он позже перенёс в результате своей зависимости.
Многие творцы ожидали, что опиум станет ключом, который сорвёт невидимые оковы, связывающие человека с обыденным миром. Считалось, что как только творцы освободятся от этих оков, они смогут призвать музу творчества, а из вызванных наркотикам иллюзий они смогут черпать сюжеты для рассказов, изображения для стихов и идеи для произведений искусства.
Опиум привлекал писателей, поэтов и художников прежде всего возможностью вызывать красочные сны. Многие из величайших литературных гигантов записывали свои сны и использовали их в своей работе. Браунинг, Кольридж, По, Вордсворт и другие всегда держали в постели карандаш и бумагу, чтобы записывать ночные визиты муз. Невозможность вспомнить сон была досадной утратой для творческих людей.
Однако многие, кто избрал этот путь в ранее недоступные области человеческого разума, позже об этом пожалели — Де Куинси был не единственным, кто пережил муки зависимости. Их опыт в опиумном аду вынудил заняться поисками другого наркотика, другого вида химической смеси с эффектами, похожими на опиумные,, но без кошмарных свойств.
Вот тут-то как нельзя кстати и пришёлся гашиш, о котором часто рассказывали солдаты египетской кампании Наполеона и который, казалось, пришёл прямо из «Тысячи и одной ночи».
Возникновение клуба Гашишистов
Небольшой остров Иль-Сен-Луи в самом сердце Парижа был популярным местом отдыха для богемы. А в 1842 году поэт Теофиль Готье и психиатр Жак-Жозеф Моро открыли в отеле de Lauzun, стоящем прямо посреди острова, клуб Гашишистов.
Отель de Lauzun
Собрание членов клуба Гашишистов проходило по вечерам раз в месяц и было посвящено изучению опыта, связанного с употреблением гашиша. Для каждого опыт был уникальным, но — не всегда положительным.
Для писателя Оноре де Бальзака он был революционным, а для поэта Шарля Бодлера он превращался в сущий кошмар. Доктор Жак Жозеф Моро стал первым психиатром, который испытал на себе и других действие гашиша, чтобы лучше понимать психологические расстройства душевнобольных.
Считается, что клуб повлиял на будущие исследования в области использования каннабиса в медицинских целях, особенно в области лечения психических заболеваний.
Известные члены клуба
Членство в хэш-клубе было бесплатным. Присоединиться или выйти из него люди могли по собственному желанию. Среди членов клуба было немало известных французов.
Доктор Жак-Жозеф Моро
Доктор Жак-Жозеф Моро изучал психиатрию у одного из самых выдающихся новаторов, Жана Эскироля. Благодаря влиянию Эскироля психиатры начали понимать, что события, предшествующие психическому срыву, содержат ключ к раскрытию секрета психического заболевания.
Моро, впечатлённый этой причинно-следственной связью, задавался вопросом, как можно пережить безумие, не испытывая самого нервного срыва. Он считал, что если понять, через что проходит пациент, то можно понять и его состояние, а затем разработать метод лечения. Для создания «модельного психоза» он использовал гашиш.
Впервые Моро познакомился с гашишем, когда путешествовал по арабским странам в 1830-х годах. Он уже знал о некоторых свойствах гашиша из публикаций других врачей, но только в 1840 году он заинтересовался гашишем как средством для исследования разума.
«Человеку даны два образа жизни. Первый – результат нашего общения с внешним миром, со вселенной. Второй – собственные внутренние источники. Сон – это промежуточная область, где кончается внешняя жизнь и начинается внутренняя», — рассуждал Моро. Он чувствовал, что любой может войти в эту промежуточную зону по желанию именно с помощью гашиша.
В ходе исследований гашиша Моро фиксировал связь между количеством вводимого вещества и его действием. Небольшая доза вызывала чувство эйфории, спокойствия, вялости и апатии. При чуть более высокой дозе внимание рассеивалось, минуты превращались в часы, мысли сталкивались друг с другом, а чувственное восприятие обострялось. Еще немного — и образы снов начинали заливать мозг. Эти образы снов, как думал Моро, напоминали безумные галлюцинации.
Эксперименты Моро с гашишем привели его к выводу, что безумие было вызвано вовсе не физическим повреждением мозга, как утверждали многие ведущие психиатры его времени, а изменениями, вызванными дисбалансом химических веществ.
Поскольку доступность гашиша была ограничена, Моро решил не тратить его на исследования терапевтического применения. Вместо этого он продолжил развивать свою первоначальную идею использования гашиша в качестве вещества для создания модели психоза. Но для исследования ему требовалось объективное наблюдение за действием гашиша.
Экспериментируя над собой, Моро получил некоторое представление о том, что препарат делает с мозгом, но сомневался, что эти представления были достоверными. Только заручившись помощью добровольцев в клубе Гашишистов, он смог наблюдать действие гашиша на других.
По словам Готье, психиатр был очень взволнован экспериментами: «Моро распределял индивидуальные дозы, каждая из которых была примерно с сантиметр, в виде зелёной пасты, которую участники ели во время еды или смешивали с арабским кофе».
Эксперименты Моро в клубе Гашишистов продолжались до 1846 года. По итогам он выпустил 431-страничную книгу «Гашиш и безумие - психологические исследования». Хотя сегодня исследования Моро в области психофармакологии ценятся за его новаторский подход, его тогдашние коллеги не смогли по достоинству признать ценность и важность его исследований.
Теофиль Готье
Среди звёзд французского литературного мира, искавших в гашише ключ к расширению сознания, был Теофиль Готье. Видение жизни Готье лучше всего выражено в предисловии к его книге. Он говорит своим читателям, что особая награда должна быть дана тем, кто изобретает новые удовольствия, потому что «удовольствие — это цель жизни и единственное, что может быть использовано в мире».
Если бы мир был солидарен со взглядами Готье, то одним из первых получателей такой награды, несомненно, был бы Моро, который познакомил его с чудесами гашиша. В результате знакомства с ним Готье впоследствии и основал клуб Гашишистов для проведения экспериментов.
Собственный интерес Готье к гашишу возник в основном из любопытства. Он слышал о нём из разговоров французских солдат, которые впервые пробовали его в Египте, и был очарован их рассказами. Готье также был достаточно умён, чтобы понять, что французская публика будет интересоваться гашишем точно так же, как и он сам, ведь они тоже слышали истории о загадочном наркотике, и популярность таких книг, как «Тысяча и одной ночь», только способствовала интересу.
В 1843 году Готье опубликовал короткую статью, описывающая различные эффекты, которые Готье испытал под действием гашиша — изменение цвета и узоров, деформирующиеся тела, а также способность слышать цвета и видеть звуки (явление, известное как синестезия). Статья оказалась настолько популярной, что побудила Готье написать ещё одну.
Трубка с опиумом, Теофиль Готье
Вторая статья вышла в журнале Обозрение Старого и Нового света в 1846 году и была посвящена клубу Гашишистов. В ней относительно мало рассказывается о переживаниях Готье под воздействием гашиша и в большей степени в неё описывался сам отель, в котором собирались члены клуба.
Очарование клубом в статье Готье пробивается с первых строк: «Сейчас ночь. С Сены доносится туман. Ничего не различить. Формы нечёткие, призрачные, они приходят и уходят». Когда Готье находит гостиницу и стучит в дверь, её открывает старый швейцар, который показывает ему дорогу вытянутым тощим пальцем. Среди тех, кто приветствует его наверху лестницы, есть таинственный доктор (Моро), который протягивает ему из хрустальной вазы кусок пасты зеленоватого цвета размером примерно с ноготь, предупреждая, что «это будет вычтено из вашей суммы».
Затем Готье рассказывает своим читателям о Старике на Горе и Ассасинах, заявляя, что зелёная паста, которую доктор всем раздал, была именно тем, что Старик давал своим фанатикам. Когда паста с гашишем съедена, у Готье проявляются визуальные искажения. Лица людей за столом меняют форму и цвет, «подобно тому, как волна с пеной ударяется о камень, а затем отступает, чтобы снова разбиться». В конце концов, как пишет Готье, «безумие входило и покидало разум, пока наконец, полностью не проникло в него».
Готье опускается в кресло у камина, полностью поглощенный своими мыслями. Он знает, что в комнате с ним есть и другие люди, но никого не видит. Он полностью поглощён собой, его мозг рисует гротескные фигуры с искривлёнными лицами и телами.
В остальной части его рассказа почти то же самое. Образы, которые вызывает Готье, полностью уместны в готическом интерьере отеля de Lauzun. Гротескные тени, которые пронизывают его мозг, словно галлюцинации, во многом происходят от его окружения. Трип-репорты Готье дают читателю ощущение, что гашиш на самом деле является паромщиком, который перевозит пассажиров в подземный мир безумия.
Шарль Бодлер
Ещё одним членом клуба Гашишистов был задумчивый и меланхоличный поэт Шарль Бодлер, для которого наркотики были не в новинку. В юности он жил в квартале, населённом в основном студентами, писателями, художниками и ворами. Улицы были узкими, плохо освещенными и вонючими. Студенты тусовались в кафе и ресторанах, упиваясь и хвастаясь реальными и воображаемыми сексуальными победами. Они злоупотребляли алкоголем и предавались всем порокам, включая курение опиума и поедание гашиша.
Бодлер впервые встретил Готье примерно в середине 1849 года благодаря общему другу, художнику Фернану Буассару, который тоже был арендатором в отеле de Lauzun. Со временем Бодлер был приглашён на собрания хэш-клуба.
В предисловии к его произведению «Цветы зла», опубликованному в 1868 году, Бодлер признается, что обычно избегал этих тайных вечеров, а если и посещал их, то был просто наблюдателем. Готье подтверждает это признание:
«Возможно, и даже вероятно, что Бодлер употреблял гашиш один или два раза в качестве физиологического эксперимента, но он никогда не употреблял его постоянно. Кроме того, он ненавидел его и сравнивал вызванный им экстаз с экстазом сумасшедшего, для которого нарисованный холст и грубо декорированные шторы заменяют настоящую мебель и благоухание садов. Он лишь изредка и в качестве зрителя приходил на собрания в отель de Lauzun, где собирался наш клуб».
Во введении к произведению «Искусственный рай», самой известной работе Бодлера о гашише, он откровенно признаёт, что большая часть его данных о действии наркотиков основывалась на тщательно составленных заметках, которые он записал в разговорах со своими друзьями, которые долгое время употребляли гашиш. Двумя другими важными источниками были труды Сильвестра де Саси и популярный справочник того времени «общий каталог практической аптеки», из которого он дословно копировал целые отрывки.
Хотя Бодлер широко признан самым откровенным аналитиком гашиша, а также его самой трагической жертвой, он не был ни приверженцем, ни жертвой гашиша. Он был просто наблюдателем действия гашиша на творческих коллегах. Несмотря на это, «Искусственный рай» Бодлера имеет наиболее поэтическое описание опыта употребления гашиша в литературе и не имеет себе равных.
В «Искусственном рае» Бодлер начинает свое повествование с отказа от представления о том, что гашиш превратит каждого в кого-то совершенно другого. «В гашише вы не найдете ничего прекрасного, абсолютно ничего, а только преувеличение естественности, — пишет он. — Мозг и организм, на которые оказывает свое воздействие гашиш, будут вызывать только нормальные явления, свойственные индивидууму, увеличенные в количестве и силе, но всегда верные оригиналу».
Затем он предупреждает, что пользователь должен находиться в хорошем настроении при использовании гашиша, потому что вещество преувеличивает и усиливает естественное поведение человека. Обязательства, требующие внимания, будут удерживать пользователя от получения удовольствия от приятных эффектов гашиша, и вместо этого он испытает беспокойство и мучительные тревоги.
По Бодлеру, псле правильной подготовки человек, принимающий гашиш, пройдёт три последовательных этапа.
Первый этап запускается довольно медленно, почти незаметно. Признаком того, что гашиш начинает действовать, станет неконтролируемый приступ смеха, а самый незначительный комментарий обретёт новое значение. Усилится чувствительность к несоответствиям, каламбурам и смехотворным ситуациям, проявится неспособность удерживать ход мыслей. Идеи пройдёт через мозг, отделяясь друг от друга и распадаясь по отдельности, а нормальный разговор станет невозможен.
Второй этап характеризуется ощущением холода в конечностях и общей вялостью. Возникнет чувство онемения и интоксикации. Во рту ощутится пересыхание. Появится чувство повышенного сенсорного восприятия. Чувства окончательно собьются с толку. Звуки приобретут цвет, цвета будут содержать музыку, человек начнёт слышать и видеть то, чего нет.
Завершающий, третий этап отличается чувством спокойствия. Время и пространство больше не имеют значения. Есть ощущение, что юзер превзошёл материю. В этом состоянии в сознание прорывается последняя и окончательная мысль: «Я стал Богом».
Бодлер считал, что как бы сильно гашиш ни увеличивал творческий потенциал и не усиливал воображение, человек, который стал зависимым от гашиша в качестве источника вдохновения, уже никоим образом не сможет мыслить творчески в трезвом состоянии.
Оноре Де Бальзак
Бодлер был не единственным, кто избегал заседаний клуба Гашишинов. Как отметил Бодлер, Оноре де Бальзак также предпочитал наблюдать со стороны, не употребляя зелёную пасту, которую раздавал Моро:
«Без сомнения, Бальзак считал, что для человека нет более глубокого позора и мучений, чем отказаться от контроля собственной воли. Однажды я видел его на собрании, где обсуждалось чудесное действие гашиша. Он слушал и задавал вопросы с вниманием и живостью. Люди, которые его знали, легко могли подумать, что он заинтересован. Ему предложили давамеск. Он осмотрел его, понюхал и вернул, не прикасаясь к нему. Борьба между его детским любопытством и нежеланием отвергать гашиш четко выражалась на его лице».
Любопытство Бальзака в конце концов победило его, и в письме от 23 декабря 1845 года, адресованном мадам Ганской, он признался, что наконец принял гашиш на одном из собраний клуб, добавив, что, покидая группу, он начал слышать небесные голоса и видеть божественные картины.
Гюстав Флобер
На одного из французских писателей, на которых глубоко повлияли описания опыта гашиша Бодлером, был Гюстав Флобер. Бодлер лично послал Флоберу копию книги «Искусственный рай», и в ответном письме Флобер признался, что «эти наркотики всегда вызывали у меня огромное желание. У меня есть отличный гашиш, приготовленный фармацевтом Гастинелем. Но меня это пугает!»
Хотя Флобер опасался перспективы употребить гашиш, он не согласился с описанием Бодлера этого вещества как чего-то плохого. «На мой взгляд, — писал Флобер, — в предмете, который так хорошо изучен, в книге, знаменующей начало науки, в статье с оригинальными наблюдениями и выводами, вы слишком много внимания уделяли злому духу. Я бы предпочел, чтобы вы не обвиняли гашиш и опиум в избытке. Плохие не наркотики, а злоупотребление этими веществами».
Жерар де Нерваль
Жерар де Нерваль был ещё одним выдающимся французским писателем, который принадлежал к клубу Гашишистов и писал о гашише в своих книгах.
Нерваль познакомился с Теофилем Готье, когда они оба учились в Париже, и был его другом всю оставшуюся жизнь. Первым крупным литературным триумфом Нерваля стал перевод «Фауста». История о человеке, который продал свою душу дьяволу, пробудила в нём интерес к мистицизму, и направила его разум на загадочный трансцендентный курс. Во время путешествия на Ближний Восток, которую он описал в своей одноимённой книге, Нервалю также пришла в голову идея написать «Историю Calife Haken», экзотическую сказку о гашише и расщеплённом сознании.
Главный герой повествования ведет двоякое существование. Днём он — халиф, правитель Египта, а ночью он одет в рабскую одежду и бродит среди простых людей. В начале рассказа халиф входит в один из домов, куда неверные, не заботясь о запрете опьянения, приходили напиться вина и пива или наесться гашиша. Халиф заказывает немного гашиша, который ему приносят в виде зелёноватой пасты. Когда ему приносят пасту, то ему говорят, что «в этой коробке находится рай, который пророк Мухаммед обещал своим верующим».
Нерваль описывает различные переживания, которые испытывает халиф: неконтролируемый смех, утомление, быстрый вихрь мыслей, мистические видения и чувство полного расслабления. Во время этого уникального опыта халиф провозглашает себя Богом, что не устраивает других завсегдатаев. Они жёстоко избивают героя за его богохульные слова, а после помещают в психиатрическую лечебницу, где его позже посещает известный арабский врач Авиценна, который отвергает его протесты и утверждения о том, что он является халифом, как бред сумасшедшего, помешанного на гашише.
Кульминация истории — халиф сбегает из лечебницы и видит, что на его троне сидит двойник. Это еще одна часть его существования, о которой он не знал. В конце концов халифа убивают, а существо, сидящее на троне, продолжает править Египтом.
Смысл аллегории Нерваля в том, что под влиянием гашиша реальность и иллюзия не могут быть разделены. Потребитель гашиша очарован, он запирает сверхценную идею в своём сознании, но при этом исключает все остальные.
Александр Дюма
Ещё одним видным членом клуба Гашишистов, чьи книги посвящены гашишу, был Александр Дюма — один из самых плодовитых и интересных писателей середины XIX века. Хотя он и был хорошо осведомлен о гашише, так как регулярно посещал собрания, нет никаких прямых свидетельств того, что Дюма злоупотреблял гашишем или каким-либо другим психоактивным веществом.
Как и Готье, Дюма был достаточно умён, чтобы понять, что гашиш имеет мистические черты, которые пленят французских читателей, поэтому он повысил интерес к одному из своих самых известных романов про графа Монте-Кристо, сделав гашиш частью сюжетной линии.
Причины, по которым клуб Гашишистов закрылся в 1849 году, неизвестны. Тем не менее, члены Клуба оставили внушительное литературное наследие, запечатлев на страницах своих произведений эффекты от воздействия гашиша.
Источники: Blog Cannabis, verbodengeschriften.nl
Подготовила: @PollyMolly
Еще почитать:
Изменено пользователем СуперМодерДзаги
Dzagi в соцсетях: Telegram | Instagram (запрещен в РФ) | Youtube
-
3
Успех! Найденная ошибка зафиксирована и отправлена, совсем скоро она будет еще и исправлена!
Рекомендуемые комментарии
Для публикации сообщений создайте учётную запись или авторизуйтесь
Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий
Создать учетную запись
Зарегистрируйте новую учётную запись в нашем сообществе. Это очень просто!
Регистрация нового пользователяВойти
Уже есть аккаунт? Войти в систему.
Войти