Дмитрий Гайдук

[katyagp 9,292]

 

Нажмите здесь для просмотра статьи

[makiavelli 61]

Добрый день, Дмитрий Александрович! С места, как говорится, в карьер. Сатива или Индика?

[Shifr 3,389]

Вооо дела :lol2: , только понял, что это сбор вопросов :lol2: :lol2:

[Ahh 7,830]

Сколько пытался но накуриным не смог рассказать сказку целиком на память ,таки вопрос как тебе уважаемый удаеться все их помнить и при этом курить или не куришь когда рассказываешь ?

[tgk25 693]

Дмитрий, здрасьте. Все кончилось, что делать-как жить... :lol2: Нашел даже спрятаные вглубь подкаста тройку индийских сказок, про мужыка без зубов да про слона.

Есть идейка... на олка раста боевик читаю, экшин уррррррыррр. Идет третья мировая, фашысты окружили... кругом разруха, а растаман безпалива передвигается по городах и гостит у старых корешей.

 

Услышать бы эту сагу от вас!

 

Страх вылитый в буквы

...Не, ну а чего, день как день это был для меня. Расслабленный графиком работы сутки через трое, в этот весенний и одновременно для всех будний, а для меня выходной денек, я шлепал кроссовками по ступенькам, сжимая в руках черненький брелок-ключ от автомобиля. Жена в гостях у брата в Ливнах, сестра с дочерьми у другой сестры в Москве. "Я один, один, один, оди-и-ин, сам себе слуга и господин!" - как в одной старой песенке.

По телику вообще утром идет какая-то дрисьня, рассчитанная, наверное, на мамаш с маленькими детьми, которые вынужденно торчат в четырех стенах. Так что я погасил его, глянул в интернет: на ОЛК и почту. А потом решил свалить из дома, да вот так, без какой-то определенной цели, думал, что позвоню Немцу, узнаю чего он поделывает, может встретимся, дунем.

Короче, иду такой к машине, а оставить пришлось почти у соседней девятиэтажки, ставил в ночь на понедельник, а в выходные стоянка забита нахрен теми, кто возвращается после рабочей недели в Москве, хорошо хоть там встал. В будни-то свободно под окнами можно. На дорожке никого, люди все по домам, дело к обеду, а остальные на работах на своих. А как к стоянке идти, то по правую будет забор, а за ним хлебозавод. И тут я смотрю, а хлебозавод оцеплен солдатами-срочниками. Да не просто так, что они там с повязками стоят и в касках, как когда транспорты военные на завод привозят харчи на закладку. Не, ну это понятно, что все секретно и все штампы стоят и прошито и пронумеровано ровно столько раз сколько надо, но все равно всем известно, что под хлебозаводом склад Росрезерва и периодически вояки закладки вынимают и закладывают новые. Так что картины с оцеплением я видал и раньше. Но не как сейчас. Они, короче, с оружием стояли.

И нервничали как-то что-ли. Ну чего бы бойцу, даже с автоматом, хотя даже в лихие девяностые вояки максимум со штык-ножами были, как-то вот так вот нехарактерно пучить глаза, тереть лоб и вообще выглядеть не расслабленно в погожий денек на солнышке, а прям как иллюстрация из устава.

Подруливаю к крайнему бойцу, доставая сигарету из пачки. Останавливаюсь, прикуриваю:

- Даров будь, служивый. Закуришь? - протягиваю пачку.

- Здравствуйте, - интеллигент, думаю, - Вам тут нельзя, видите - оцепление, - но грабку за пачкой протянул, сигарету достал: "А две можно?"

- Оставь пачку себе, служба, - говорю, - я за оцепление разве лезу? Боец подобрел и после того как поведал, что сам служил, он поправил автомат и пожаловался, что три дня уже дрочат их как сидоровых коз, ни сна человеческого, ни жрачки.

В этот момент из ворот хлебозавода стали выезжать тентованые Камазы, но через щелястые борта было видно промасленные картоны с тушняком, аккуратные параллелепипеды упаковок сухпаев, коричневые мешки с черными, большими клеймами - сухари долгосрочного хранения.

- Не иначе вас на полигон, погонят, - поделился я своими наблюдениями с бойцом, - гляди сколько харчей затарили интенданты. Давай, короче, удачи.

И пошел я себе дальше. А вот и мой лошадко. Вчерась только помыл, вон как глазками блестит. Звоню из машины Немцу:

- Старый, ты где есть?

- Да я раком на Советской стою, тут просто столпотворение какое-то! Вояки таскают из военкомата какую-то х**ню и перекрыли Маркса и Береговую оцеплением.

- Как выберешься, давай на пятак на станции, там устроим чтения.

- Ага, щас я, давай там все готовь.

Пятак - это место такое, намоленное. Оно расположено за пакгаузами угольного склада и представляет собой бетонированную площадку, на которой легко развернется грузовик, но самый кайф этого места, что там никогда и никого нет, просто нечего делать нормальным людям там. Бухнуть неудобно, а вот дунуть при наличии автомобиля - в самый, дункель, раз. Плюс еще подъехать незаметно или подойти тоже не получится, так что и мусоров тоже опасаться не стоит. До пятака мне езды минут пять, если не торопясь.

Немец едет на своем броневике, у него микроавтобус "мерин", наглухо тонированный.

- Ну ты где, бл**ь? Я уже даже прикемарить успел.

- Дарова! - шлепнули пятаками, - слышь, это уже п***ец какой-то. Город стоит нахер в пробке, я только на Заречье нормально поехал, уже поворачиваю сюда и тут мне навстречу Камазов как тараканов ночью на кухне. Еще стоял, пропускал. Они чо, с ума посходили? Ты не в курсе?

- Я? С хера-ли? Я даже ящик не смотрел.

Дунули. Немец сорвался куда-то, а я решил съездить на речку, посмотреть сошла ли вода после паводка, не показались-ли мостки лодочной станции. Как же хочется на лодке по реке, за зиму соскучился.

Только я выехал в частный сектор и малоэтажную застройку, проезжаю, значит, больницу и тут как мне что-то по днищу как вьебет! Бабах! Я по тормозам и из машины. И грома раскат такой, что....

Какой там нах** гром. Земля ушла у меня из под ног, а после, совсем охуев, влепила мне суровый пинчище, да такой, что я полетел в канаву, мордой в холодную, весеннюю грязь. А потом на меня наступил огромный великан, вдавливая в податливую жижу нечеловеческой силой, не давая сделать ни вдоха, ни выдоха, убивая и растаптывая. Я слышал как хрустят ребра, упершись в еще твердую, мороженную землю под слоем грязи, но финального хруста я так и не услышал, потому как еще один великан с размаху вдарил мне по голове гигантской клюшкой для гольфа и я, не стерпев такого с собой отношения, благополучно отключился.

Очнулся от того, что просто околел. В первые минуты я был уверен, что просто уе**лся на машине или в меня кто-то яростно уе**лся. Но медленно начиная шевелиться, я увидел, что девятиэтажный корпус больницы превратился в двухэтажный, окутанный тучами пыли. Я начал шевелиться активнее, хоть это и доставляло массу неприятных ощущений, и, в результате, смог оглядеться. Лучше бы я этого не делал.

В домах не было ни одного целого стекла, зато все вокруг было усыпано им в битом виде. Невероятное количество мусора свисало отовсюду, валялось, горело и дымилось жуткими кучами. Мой любимый четырехколесный друг был мертв, мертвее не бывает. Какая-то сила превратила его, близстоящий частный дом и кирпичную электроподстанцию в некий конгломерат из металла, бетона и неясных лохмотьев. И тут я понял, что нихера не слышу. То есть все как в немом кино: я вижу и чувствую, как гудит огонь пожирающий внутренности трехэтажной сталинки, в которой был раньше Дом Юных Техников, а теперь частная гостиница с блекджеком и шлюхами. И я вижу и понимаю, что эти вот фигурки прыгающие из окон, это люди и что они кричат и что они ранены и им больно. Но я нихрена не слышу.

В канаве обнаружился сосед, который придал мне сил. Сжимая зубы я выпрямился на руках, подтянул колено к животу и двинул к низкому краю, подальше от распяленного кровавыми лохмотьями и парующего свежей раной трупа большой собаки или человека, уже не разобрать. Встав сначала на четыре кости, а потом и, как положено, на две. Отчаянно охая и хныкая я выпрямился и в моих контуженных мозгах, словно алярмовая лампочка из старого кино, забилась и запульсировала строчка из мобилизационного плана на случай войны или прочих неебических неприятностей, к которому я имел когда-то доступ: "В случае, если продвижение противника или других негативных факторов столь стремительно, что не оставляет времени на проведение хотя-бы частичной мобилизации первого эшелона, провести эвакуацию материальных ценностей и секретной документации силами гарнизона, без уведомления гражданских и вольнонаемных лиц. Место дислокации эвакуированного имущества по указаниям военного коменданта города, согласно Приложения 4-6".

Нас, бл**ь, бомбят, - подумал я. Нас! Бл**ь! Бомбят! - заорал я изо-всех сил раскачиваясь и пытаясь восстановить кровообращение в застывших руках, сунув их подмышки. Конкретно горело и взрывалось, судя по всполохам в районе станции, откуда я так недавно поехал смотреть речку, в центре вообще было не видно ничего за сплошной завесой пыли и дыма. Корпус больницы уменьшился за время моего восстания из мертвых еще на один этаж и полыхал уже полностью открытым огнем. Да уж, царапину теперь там не залепят, можно даже не ходить.

И как это я сразу не догадался... Ведь подсказок-то было, дохера и больше. Бомбоубежища! Ага, только сначала надо разгрести пару метров культурного слоя из пустых бутылок с дырками, банок "Яги", битого стекла, говна и трупов дохлых кошек, которыми вот уже 20 лет победившая демократия заваливала вход в бомбоубежище. Да и у кого теперь ключи от него? Эх, помню мы там в видеосалоне за рубль смотрели "Эммануэль"... Куда, *ля...

Пойду к военкомату, думаю. Но тут вье**ли чем-то по Заречью. Меня швырнуло на завалившийся гофрозабор, с которого я кубарем полетел по кустам малины. *ля-а-адь! - орал я, выдираясь из колючего плена наружу. И тут я увидел такое, что забыл про свою глухоту и про свои синяки и ноющие ребра. Я даже припустился бегом, причем в горочку. Все просто, вдарили действительно чем-то очень тяжелым, но не по Заречью, а по гидростанции и шлюзам, которые километрах в десяти. А с городского холма очень хорошо видно весеннюю, еще желтую от прошлогодней травы пойму реки и так, затопленную почти наполовину. Так что вода прибывала не быстро, а очень быстро и я дал деру, что давай Бог ноги. При этом я неистово молился, повторяя в такт бегу: "Господи, помоги, Господи, спаси и сохрани, Господи, пронеси!", ни на что другое, кроме истовой молитвы мои несчастные мозги родить не смогли.

Вода меня догнала уже на повороте к больнице, там на углу, стоит вышка такая, кирпичная. На ней пожарные тренируются в окна лазить. Забор был уже гостеприимно повален и я, уже по колено вломился на незапертый первый этаж и сразу по лестнице, повыше. Верхние этажи, четвертый и пятый снесло вниз ударной волной, которая чуть меня не прикончила и разровняла больницу, но до третьего вышка устояла. Город стоит на высоком холме, вода высоко не встанет, первая масса сойдет ниже и уровень опустится, не так, конечно как был, но отсюда я уже выберусь. В комнате на третьем этаже было пусто, за исключением нескольких деревянных палет, валявшихся на полу или прислоненных к стенам. Я из разломал и начал в бумажнике бумажку искать, распалить. Выбор мой пал на страховку ОСАГО, нах** она теперь, если машину разъе**ло а теперь еще и утопило. Телефон тоже погиб, разбившись в кармане в одно из моих многочисленных падений. Да и не жалко, очень я сильно сомневаюсь, что сейчас я "в зоне действия сети".

Мегазащищенная всякими водяными знаками-х**ками бумага бралась слабо, но доски палет лежали под крышей, так что принялись хорошо. Я стащил кроссовки, поставил их на виду просохнуть, носки тоже потом стянул, в мокрых было совсем неуютно. Сел на кусок палеты поближе к огню, но не успел даже чуток погреться, взбунтовавшийся желудок потащил меня блевать на лестницу, а что вы хотите, контузия. И так раз десять. Измученный окончательно, я решил глянуть что там с водой. Она стояла чуть выше второго этажа и крутила водовороты в просветах лестницы. Похоже я тут завис. Жрать не хотелось, да и пить, признаться, тоже, еще и уши стали побаливать, отходили видимо, мне даже показалось, что я слышу звуки сирены. Удалось собрать еще палет и раздобыть здоровое, перемазанное и воняющее соляркой брезентовое полотнище, которое принесла река и оно как спрут растопырилось, зацепившись за косяк второго этажа. Оно довольно быстро просохло, я завернулся в вонючий брезент и дунул трубочку, еще в "киндер" глянул, половина-то есть, живем. И что самое интересное, если раньше я бесился и брызгал слюной из-за малейшего пустяка, то сейчас, контуженный и оглохший, замерзший и голодный, без средств к существованию, я был удивительно спокоен. Вдыхая горько-сладкий дымок и глядя как он улетает вместе с дымом костра, я уверенно думал, что я сейчас проснусь и будет утро, поедем курнем с Немцем, на речку потом можно будет.... Так я и задремал, незаметно сам для себя.

 

To Be Continued

 

старый почитатель раста-сказок