Интервью Dzagi: от запрета до легалайза глазами пожилой американской леди

[Ukulele 339]

Времена меняются. Уже сложно поверить в то, что ещё совсем недавно каннабис в США был под запретом, ведь сегодня он лежит в основе многомиллиардной индустрии, которая двигает экономику и науку страны далеко вперёд. Сегодня мы хотим рассказать вам историю обыкновенной американской женщины, которая в далёкие 70-е вместе со своим парнем и друзьями тихо выращивала траву в небольшом гроуруме за городом и наблюдала за тем, как прямо у неё на глазах отношение властей к каннабису смягчается.

 

Шэй в молодости. Из личного архива.

 

Все мы сейчас с белой завистью наблюдаем за происходящим на североамериканском континенте. Легалайз в США гордо шагает из штата в штат, позволяя всё большему количеству любителей каннабиса показать своё лицо и свободно наслаждаться травкой. 

 

Но так было не всегда. 

 

Молодость одной моей знакомой прошла в те годы, когда американское государство вело жёсткую борьбу с марихуаной и принимало не самые популярные решения. Как жили наши единомышленники тогда и что, а главное, почему всё поменялось? Это я и решил выяснить, взяв интервью у обычной женщины, которая застала как войну с каннабисом, так и его легализацию.  

 

— Привет, Шэй. Мы с тобой знакомы уже несколько лет, но расскажи нашим читателям, кто и откуда ты?

 

Привет. Меня зовут Шэй, сейчас я живу во Флориде, но сама родилась и выросла в Огайо. Мой отец служил в Англии во время Второй мировой войны, где он познакомился с моей мамой. Она работала медсестрой, а сама была из Ирландии. Думаю, что разная национальность родителей повлияла на мое мировоззрение и принятие разнообразия в других людях. Даже сейчас, когда я сказала, что ты будешь брать у меня интервью, моя подруга долго отговаривала меня, говоря, что ты шпион! (смеётся)

 

— Серьезно?

 

Да, она очень предвзято относится ко всему русскому, но, как видишь, я разговариваю с тобой, что подтверждает сказанное мною выше.

 

— Даю тебе слово офицера, что я точно не шпион!

 

(смеётся)

 

— Расскажи, как ты впервые попробовала каннабис? В каких обстоятельствах это произошло?

 

Я училась в Университете штата Огайо с 1966 по 1970. Атмосфера в студенческих кругах тогда была довольно напряжённая в связи с Вьетнамской войной, проблемами прав женщин и чёрнокожих. С каждым месяцем это напряжение всё возрастало и возрастало, что в итоге привело к таким событиям, как, например, убийство четырёх студентов в Кентском университете. Он, кстати, тоже находился в Огайо. Это шокировало меня, и моё желание продолжать обучение после этого сошло на нет. Не знаю, был ли это страх или просто разочарование от всего происходящего, но возвращаться обратно в университет мне не хотелось.

 

Мэри Энн Веккио кричит от ужаса, склонившись над расстрелянным Джеффри Миллером у Кентского университета. 4 мая 1970 года. Фотограф Джон Фило получил Пулитцеровскую премию за этот снимок.

 

Летом того года я поехала к другу в Орегон, что находится на севере западного побережья. Я моментально влюбилась в природу этого штата. Огромные просторы дикой природы, горные массивы – очень красивое место. Там, почувствовав эту свободу и свободу от родительских глаз, я впервые и попробовала каннабис. 

 

— А как это случилось? Можешь вспомнить?

 

Случилось это довольно необычным образом. Мы работали в саду на заднем дворе, красили что-то, вроде. Вдруг сосед по участку подошёл к нашему забору и спросил: «Эй, ребята, не хотите ли мне немного помочь?» Он оказался дилером и торговал самым разнообразным стаффом: травкой, кокаином, ЛСД, грибами и гашишем. Мы помогали ему упаковывать товар, а взамен получали травку.

 

— Вау, неожиданный сюжетный поворот. Ты не боялась попасть в тюрьму за такую деятельность?

 

Честно сказать, я даже не думала об этом. Мы жили в хорошем районе, поэтому никто и не догадывался, чем мы занимаемся в гараже того парня. Это был конец 60-х – начало 70-х. Хиппи были, можно сказать, повсюду, поэтому к запаху травки все относились спокойно, тем более в Орегоне. Этот штат всегда был очень прогрессивным и свободным, полицейские здесь не охотились за косяками, они в основном занимались контрабандистами, которых ловили в портах.

 

— Подожди, но ведь этот дилер не на заднем дворе коку выращивал? Разве он не был контрабандистом?

 

Не совсем. Он был скорее распределителем, то есть получал очень небольшую часть от партий и продавал её в розницу, а не оптом. Возможно, за ним и следили, но из Орегона он уехал не на полицейской машине. Однако я слышала, что позже его поймали с кокаином, кажется, в Огайо, да. И тогда он уехал где-то на 10 лет.

 

— Всё это звучит довольно дико, я и не думал, что твой первый опыт с травкой был таким экстремальным. Расскажи, что курили в те года? Помнишь названия каких-нибудь сортов?

 

В те годы курили в основном сативу, привезенную из Мексики. Качество её было так себе, конечно. Поэтому называли её «ragweed» («rag» в переводе с английского означает «половая тряпка», – Прим. автора). Ещё в Калифорнии в округе Гумбольдт местные ребята выращивали сативу, её качество было получше. Иногда можно было достать через знакомых такие сорта, как Colombian Gold и Acapulco Red – они давали приятный эффект, гораздо сильнее, чем мексиканские, или те, что выращивали в Калифорнии. Но я их уже давно не встречала.

 

— А как давно ты куришь?

 

Я курю, наверно, с того лета. Если это был 1970 или 1969, а сейчас 2021, то получается… Извини, я слишком много курю, чтобы быстро считать в уме такие числа.

 

— 51 год?!

 

Да, получается, что так. Причём каждый день! Хотя нет, не каждый. Когда я переехала во Флориду, у меня совсем не было знакомых и какое-то время пришлось провести без косяков.

 

— Получается, ты всегда покупала через знакомых? Сама не пробовала выращивать? Вообще с гроверством сталкивалась когда-нибудь?

 

Тем летом в Орегоне я познакомилась со своим будущим бойфрендом, его звали Пи Джей. Он рассказал мне про одного парня из Сиэттла, который привёз семена индики из Афганистана и вырастил их под галогенными лампами в закрытом помещении. Когда я попробовала эту индику, то она мне очень понравилась. Гораздо больше, чем сатива и всё, что я пробовала до. 

 

Мы тоже пробовали выращивать. У брата Пи Джея был небольшой домик за городом. В нём никто не жил, и мы сделали из него гроурум: поставили лампы, занавесили окна. Макс работал в охранной компании, поэтому оборудовал дом и территорию охранной сигнализацией. Если кто-то открывал калитку или дверь дома, то мы узнавали об этом. В этом домике мы выращивали ту же индику, но не из семян, а путем клонирования. Ростки брали в магазине, который назывался Sunshop.

 

— Это был местный гроушоп?

 

Наверное. Его держали двое хиппи, а выглядел он как обычный садоводческий магазин, где продавали разные штуки для выращивания помидоров. При этом туда всегда можно было прийти, задать вопрос по выращиванию и получить ответ. Они держали несколько растений каннабиса в задней комнате под лампами. У них мы и брали ростки для последующей посадки.

 

— А на чём вы выращивали? Гидропоника, почва или кокос?

 

Мы растили на почве, причём на очень хорошей, с червями. Если когда-нибудь решишь выращивать, то бери именно такую – это настоящий энерджайзер для каннабиса, на ней он растет очень быстро. Про кокос я вообще не слышала, а вот в магазине Sunshop ребята растили на гидропонике. 

 

— Большие урожаи получалось поднимать?

 

Не скажу, что мы гнались за этим. Просто приятно было держать травку для себя. Всего мы выращивали где-то около года, потом домик снесли. Но я до сих пор помню, как стригла шишки после сушки и все руки становились настолько липкими, что с них можно было скатать немного гашиша. 

 

— Окей, а владельцы Sunshop как скрывали свою деятельность? Полиция ими не интересовалась?

 

Один раз был случай, когда к ним зашли переодетые копы, но они узнали их по классическим коричневым ботинкам. Это звучит как шутка из американской комедии, но это правда так было. Причём предшествовал этому ещё более странный случай. Трое парней выращивали дома марихуану и покупали всё необходимое в этом магазине. А один из этих парней заделал ребенка своей девушке, после чего её бросил. Девушка рассказала своей матери об этом и о том, чем этот парень занимается. В итоге мать девушки вызвала копов и всех парней закрыли. А в магазин пришли, чтобы узнать, что известно владельцам об этих ребятах.

 

— Узнали?

 

Нет, не узнали. И про растения в задней комнате тоже. 

 

— Ох уж эта американская неприкосновенность частной собственности…

 

Что ты имеешь в виду?

 

— Я не знаю, как объяснить тебе, но думаю просто стоит пожить в России, чтобы понять разницу в уровне прав российских и американских граждан. Думаю, что наши копы не стали бы церемониться и перевернули бы весь магазин вверх дном.

 

Да? Странно. Мы часто курили травку на заднем дворе этого магазина и никаких претензий не было.

 

— Ладно, не будем о грустном. Ты сказала, что владельцы этого магазина были хиппи. Как ты сама относилась к этой субкультуре?

 

Я тоже была хиппи и сейчас себя такой считаю. 

 

— Правда? То есть «Make love, not war», музыкальные фестивали и эксперименты с психоделиками это всё про тебя?

 

Отчасти да. Я же сказала, что была возмущена действиями Национальной гвардии в Кентском университете. И не только я одна. Мы все протестовали против Вьетнамской кампании. И мне ещё повезло, потому что если бы я была мужчиной, то точно бы попала в драфт.

 

— Драфт? Что это значит?

 

Мужчин призывали при помощи лотереи драфта. Каждый день года рождения был пронумерован от 1 до 365. Если выпадал номер твоего дня рождения [а ты родился в период с 1944 по 1950 годы], то тебе на почту приходило письмо, что ты должен явиться в призывной пункт для дальнейшего отбытия во Вьетнам. Я проверяла свой день рождения, и если бы я была мужчиной, то отправилась бы во Вьетнам.

 

Конгрессмен Александр Пирни вытаскивает первый номер. Всего за вьетнамскую кампанию власти провели две таких лотереи — 14 сентября и 1 декабря 1969 года.

 

— А если ты отказывался, что происходило тогда? 

 

То тогда тебе грозила тюрьма.

 

— Многие отказывались?

 

Да, никто не хотел рисковать жизнью непонятно за что. Поэтому были и те, кого арестовывали. Кстати, такое письмо пришло и Мохаммеду Али, но он тоже отказался. Не помню, отправили ли его в тюрьму или нет, но точно помню, что его порицали за это в прессе.

 

28 апреля 1967 года Мухаммеда Али лишили титула чемпиона по боксу в супертяжелом весе из-за отказа отправиться во Вьетнам

 

— Среди твоих знакомых были те, кто всё-таки отправился на войну?

 

Да, но это был скорее знакомый знакомого. Парню было около 25-ти, его девушка забеременела, но с финансами у них было не очень. А если ты шёл служить по контракту, то тебе полагалось хорошее жалование. Он принял предложение, поступил на службу и сразу же отправился на фронт. Уже подходил срок, как он должен был вернуться обратно, он даже письмо написал, что вот-вот уже и приедет. Но за несколько дней до возвращения он погиб при обстреле их базы.

 

— Оу, это… ужасно, боюсь представить, что было с его женой.

 

Теперь понимаешь, из-за чего были протесты? Во Вьетнаме погибло 17 человек, которых я знала в лицо. И это, конечно, страшно…

 

— Окей, раз уж мы всё-таки заговорили о грустном, то я бы хотел спросить тебя еще о таком явлении, как War on Drugs. Американские власти вели ожесточенную политику против марихуаны в 60-х и 70-х годах. Расскажи, как это ощущалось в американском обществе?

 

В основном это ощущали на себе чёрнокожие его представители, так как их чаще всего арестовывали и отправляли в тюрьмы за пару косяков. И если белые ещё могли как-то договориться или откупиться, то чёрных сажали всегда. 

 

— То есть всё было очень коррумпировано?

 

Да, конечно. Все курили марихуану, все знали, что все курят марихуану. Ну, может быть не все, но очень много людей это делали. И когда у тебя есть власть наказывать за это, то ты можешь пользоваться ей, а можешь и закрывать глаза. Поэтому кому-то везло, а кому-то нет. Я знала одного мужчину, который как раз воевал во Вьетнаме, где потерял одну ногу. То есть он сражался за эту страну, он лишился конечности, потому что, как это говорят, защищал её интересы. Но после войны его поймали с четырьмя унциями травки и посадили на 4 года. Я нахожу это удивительным: человек – герой войны и оказывается за решёткой из-за какой-то травки. Поразительно.

 

— Как ты думаешь…

 

Один раз я сама чуть не оказалась за решёткой!

 

— Так, продолжай.

 

Мы ехали на машине и курили прямо в салоне. Я сидела на пассажирском кресле, рядом с водителем. Мы только-только докурили косяк, дым ещё был в машине, как вдруг нас останавливает непонятно откуда взявшийся полицейский. Он подходит к машине, водитель открывает окно и оттуда выходит дым от марихуаны. Полицейский говорит: «Так-так-так, я что, чувствую запах марихуаны?», на что мой приятель за рулём отвечает: «Марихуана? Сэр, я понятия не имею, что такое марихуана!» Я сидела в полном оцепенении, вся моя жизнь пролетела перед глазами. Нас попросили выйти из машины, и он устроил обыск салона. Пока он копался в багажнике и под сиденьями, к нам подъехал байкер, начав спрашивать у полицейского дорогу. Из-за этого коп отвлёкся и отпустил нас. Мы проехали пару километров и оказались уже в другом штате, где у этого копа не было юрисдикции.

 

— Это байкер явно был послан к вам с небес, прямо как настоящий ангел.

 

И не говори. Мне никогда не было так страшно, как в тот раз.

 

— Да, не хотелось бы оказаться на твоём месте. А как думаешь, почему сейчас в штатах всё меняется? Почему вдруг ваша страна пришла к легализации каннабиса?

 

Я думаю, что они поняли, насколько нас много. Они – это власть. Они осознали, сколько человек на самом деле курят травку и что нас невозможно победить. Даже наш президент курил травку в молодости, о чём уж тут говорить?

 

— Ты про Барака Обаму? 

Да, именно про него. Клинтон тоже курил травку до того, как стал президентом. Я вообще думаю, что и изначально травку включили в список запрещённых растений из-за лоббистских делишек наших парламентариев. Потому что раньше много чего делали из конопли: шили одежду, делали верёвки и так далее. Но потом, в тридцатые годы, появился нейлон. И чтобы не конкурировать с коноплёй, её просто запретили. Но хорошо, что сейчас всё меняется.

 

— Сейчас ты живешь во Флориде. Почему переехала на другой конец страны? Скрывалась от преследования?

 

Нет, я обычный потхэд (человек, у которого в привычке курить марихуану, – Прим. ред.), кому до меня есть дело? Просто захотелось встретить старость в тёплых краях.

 

— И как там обстоят дела с травкой?

 

Во Флориде всё ещё запрещено продавать травку в магазинах, в отличие, например, от Колорадо. Но можно получить медицинское разрешение на покупку каннабиса, если у тебя есть некоторые болезни.

 

— А как происходит процесс получения права на покупку медицинского каннабиса? Доктор сам подбирает тебе нужный сорт в зависимости от недуга?

 

Нет, доктор просто осматривает тебя и выдаёт разрешение на получение специальной карточки. Потом ты должен заплатить 300 долларов, чтобы тебе выпустили эту карту, которая действует всего несколько месяцев. Потом тебе снова нужно платить за её перевыпуск. И с этой картой ты уже можешь идти в специальный магазин и покупать косяки с травой, масло или разные съедобные штуки. У меня есть один знакомый с работы, который пользуется такой картой в связи с тем, что у него нет части левой ноги ниже колена. Иногда я хожу с ним, чтобы он купил что-нибудь и мне. Но чаще пользуюсь связями и покупаю у знакомого гровера, который живет в трёх кварталах от меня.

 

— Вернёмся к твоему хиппи-прошлому. ЛСД ты пробовала?

 

Да.

 

— Расскажи про свой опыт, как он у тебя прошёл в первый раз?

 

О, это придётся вспомнить. Кажется, это было в Орегоне, я сидела в саду, вокруг меня были кусты из роз, а когда началось действие ЛСД, то я как будто поднялась на этом стуле вверх и видела весь район с домами с высоты птичьего полета. Всё было очень красочно и ярко. Потом мы пошли гулять в горы и наткнулись на лесорубов, которые рубили деревья. Я заплакала, потому что мне казалось, что деревьям больно и их убивают. Кто-то дал мне апельсин, чтобы успокоить меня. Я его съела и почувствовала, как всё моё тело наполнилось этим апельсиновым соком. Никогда так ярко не чувствовала вкус. Но, пожалуй, это всё, что я смогу сейчас вспомнить.

 

— Была ли ты на Вудстоке во время Лета любви?

 

Нет, к сожалению. В тот года я уехала в Ирландию к своим родственникам и пропустила это событие. 

 

— Окей, понял тебя. Тогда задам тебе ещё пару общих вопросов напоследок. Какой твой любимый сорт?

 

Trainwreck. Очень сильный сорт, обожаю его, но редко когда получается его достать.

 

Trainwreck содержит 17% ТГК и 1% КБГ, а также обладает сладким ароматом лимона и пряной сосны. / leafly

 

— А сейчас какой куришь?

 

Сейчас курю Jungle Cake. Вообще, сейчас столько странных названий развелось, раньше было с этим как-то проще, а эффект был куда сильнее. Хотя, может я просто очень много курю.

 

Уровень ТГК в этом сорте доходит до 30-33%. Jungle Cake обладает сладким фруктово-ягодным вкусом с оттенками зефира и орехов / The Clone Conservatory

 

— Твой стаж курения 51 год, как мы выяснили. Никогда не задумывалась о вреде курения? Или о том, что травка оказала негативное влияние на тебя?

 

Я похожа на негативного человека?

 

— У меня сложилось обратное впечатление, когда я с тобой познакомился.

 

Вот и я так думаю (смеётся). Травка мне понравилась и я не особо задумывалась о её вреде или пользе. Просто мне комфортно жить с ней. Может быть моя жизнь сложилась бы и по-другому, но я ни о чём не жалею. Мне 73 и многие в моём возрасте уже еле двигаются, а я всё ещё активничаю. Сейчас вот сужусь с соседом по поводу границ земельного участка. Это отнимает много сил, но я уверена, что выиграю его и ещё моральный ущерб с него взыщу, потому что из-за всех этих споров и ругательств я даже не могу нормально накуриться!

 

Шэй. Из личного архива.

 

— Удачи тебе в этом сражении! И пара последних вопросов. Ты пользуешься бонгом или крутишь?

 

Я люблю делать doobie (косяки, – Прим. автора). Люблю запах каннабиса.

 

— Назови три любимых занятия во время курения травки.

 

Я люблю рисовать, потому что училась на художника. Ещё люблю гулять, мне нравится, как травка усиливает цвета вокруг. Ну и есть пиццу ещё люблю. Я купила себе специальную печь и теперь у меня уличная печь для пиццы!

 

Рисунки Шэй. Из личного архива.

 

— Какую пиццу готовишь?

 

Ту, где побольше сыра (смеётся).

 

— Думаю, мои вопросы на этом подошли к концу. Спасибо тебе, что уделила мне время. Можешь пожелать что-нибудь российским любителям каннабиса, которые прочитают это интервью.

 

О, я желаю, чтобы и в вашей стране начался легалайз! Обязательно выкурю косяк за всех русских, кто так же как и я неравнодушен к травке!

 

Интервью подготовил: @Ukulele, Dzagi

 

Еще почитать:

• Вокруг света с mj: «Студенческая виза MJ-1»
• Легенды Dzagi: интервью с HHitch
• Аня Саранг: «Наша задача — делать слышимыми голоса жертв негуманной российской наркополитики»

 

Просмотр полной Статья

[Unaya 754]

"из-за всех этих споров и ругательств я даже не могу нормально накуриться! ", вот уж не говори, столько всего навалилось!
Клевая женщина, с удовольствием прочел интервью.

[Kolinzzz 0]

О, я желаю, чтобы и в вашей стране начался легалайз! Обязательно выкурю косяк за всех русских, кто так же как и я неравнодушен к травке!  ---- СПАСИБО!