Материал в тему. очень реккомендую :) Дмитрий Логинов ВЗГЛЯД ИЛЛАРИОНА, МИТРОПОЛИТА КИЕВСКОГО, НА ВЕТХИЙ ЗАВЕТ Библия, как известно, подразделяется на Заветы Ветхий и Новый. Ветхий содержит Пятикнижие Моисеево, предания о еврейской истории, книги Пророков и Псалтирь. Новый же включает четыре канонические Евангелия, Деяния святых апостолов и Послания их, Откровение Иоанна. Как соотносятся Ветхий Завет и Новый? В последние века большинство христиан представляют это примерно так. Новый, де, есть новый этап и превосходная стадия того же пути, исходный этап которого представляет Ветхий. Но так ли это на деле? Внимательное знакомство с писаниями святых отцов раннего христианства показывает: их точка зрения на этот предмет отличается – и весьма – от распространенной теперь. Подчас она ей прямо противоположна. И то же самое можно сказать о позиции русских архипастырей до никонианской реформы. Пожалуй, наиболее сжато и последовательно святоотеческий взгляд на соотношение Ветхого и Нового Заветов изложен в «Слове о Законе и Благодати» митрополита Иллариона Киевского, которое стало хрестоматийным. «Слово» Иллариона имеет следующее развернутое название: «О Законе, данном через Моисея, и о Благодати и Истине, явленной Иисусом Христом, и о том, как Закон миновал, а Благодать и Истина наполнили землю». Подвижник Илларион стал митрополитом Киевским в 1051 году. В то время это было высшее духовное звание на Руси. Византийская империя тогда еще не пала под ударами турок, и патриарший православный престол был в Константинополе (Цареграде). То есть, митрополит Киевский был главой Русской Православной Церкви времен Киевской Руси и выражал духовную позицию всего русского христианства. И вот что он писал в Слове: «Холод ночной проходит, если солнечное тепло согревает землю. Так и Закон миновал, когда явлена была Благодать. И уже не теснится человечество в ярме Закона, но свободно шествует под кровом Благодати. Иудеи соделывали свое оправдание в мерцании свечи Закона, христиане же созидают свое спасение в сиянии солнца Благодати. Ибо иудейство посредством тени и Закона оправдывалось, но не спасалось. Христиане же поспешением Истины и Благодати не оправдываются, но спасаются.» То есть: иудаизм и христианство представляют полностью противоположные, взаимоисключающие учения. Как же могло бы одно из них произойти от другого? Далее подвижник исповедует о Самом Христе: «Тщились иудеи утаить воскресение Его, мздовоздавая страже (Мф 28:11-15), но, как Бога, познанием и ведением Его исполнились все концы земли». Потому что Он испокон был «чаяние народов (Быт 49:10)… и по рождестве Его прежде всех поклонились Ему волхвы (Мф 2:1-11), иудеи же убить Его искали (Ин 5:16-18; 7:1)». Трактат Иллариона имеет очевидную направленность пресечь попытки каким-либо образом «иудаизировать» христианство. «Ибо не вливают, – пишет митрополит Киевский, – учения благодатного в мехи ветхие, обветшавшие в иудействе, а иначе прорываются мехи, и вино вытекает (Мф 9:17)». Что представляла собою эта позиция главы Русской Православной Церкви? Единственно – продолжение традиции строгой ортодоксии святых отцов раннего христианства. Иоанна Дамаскина (VIII в.). Иоанна Златоуста (III в., трактат «Против иудеев»). Иоанна Оригена (II в.). В седьмом же веке по Р.Х. святой Максим Исповедник в «Слове подвижническом» писал: «А не притворно ли называем Бога – Отцом? Не сделались ли вместо сынов Божиих – сынами геенны? Не стали ли мы хуже иудеев, ныне великое имя Христа носящие? Не приходите в негодование, сие слыша. Ведь и иудеи говорили: единого Отца Бога имеем; но от Спасителя услышали: вы – отца вашего диавола есте, и похоти отца вашего хощети творити (Ин 8:41-44).» То есть: святой Максим Исповедник указывает на иудейство и на ветхозаветность как на отрицательный пример. Он как бы говорит: а ты, христианин, не уподобился ли сему? Вот включен в Библию этот Завет Ветхий. Но в качестве чего он включен? А как напоминание о том, что наш Господь Иисус Христос – превозмог. А превозмогаешь ли так сейчас и ты ветхое в себе, христианин? Традиция приводить иудейство – ветхозаветность – как отрицательный пример, восходит к Самому Христу и апостолам. «Он [Иисус], – говорит апостол Павел, – дал нам способность быть служителями Нового Завета: не буквы, но духа; потому что буква убивает, а дух животворит» (2 Кор 3:6). «Говоря «новый», – поясняет апостол, – показал ветхость первого, а ветшающее и стареющее близко к уничтожению» (Евр 8:13). Служение Моисея, продолжает Павел, было «служение смертоносным буквам» (2 Кор 3:7), и «служением осуждения» (3:9). И Павел противопоставляет ему «служение оправдания», и говорит: «Имея такую надежду, мы действуем с великим дерзновением. А не так, как Моисей, который полагал покрывало на лице свое, чтобы сыны Израилевы не взирали на конец преходящего… умы их ослеплены, ибо то же самое покрывало… лежит на сердце их; но когда обращаются к Господу [Иисусу Христу], тогда покрывало снимается. Господь есть Дух; а где Дух Господень, там свобода» (2 Кор 3:12-17). История самого Павла свидетельствует об истинности его слов. Покуда он исповедовал иудаизм (тогда он еще носил иудейское имя Савл), он был гонителем христиан. Но по дороге в Дамаск он прозрел – ветхозаветное «покрывало» спало с его глаз и сердца – Павел узрел Христа и обратился к Нему, как повествует глава девятая Деяний апостольских. Служение осуждения… Почему применяет апостол именно такие слова, давая определение ветхозаветной иудейской традиции? Наверное, основываясь на словах Учителя своего, Господа Иисуса Христа: «Род лукавый… Царица южная восстанет на суд с людьми рода сего и осудит их, ибо приходила от пределов земли послушать мудрости Соломоновой; и вот, здесь более Соломона. Ниневитяне восстанут на суд с родом сим и осудят его, ибо покаялись от проповеди Иониной, и вот, нет здесь больше Ионы (Лк 11:29-32)». :brows: Но почему тогда наши современники видят это совсем не так, как апостолы? Заем сейчас принимается на веру бездоказательные утверждение о том, что, будто бы, «служение осуждения» и «служение оправдания» складываются в какое-то гармоничное целое? Почему не возмутил никого навязываемый ублюдочный термин «иудеохристианство», который представляет собой беззастенчивое вранье? Оригинальное объяснение можно прочитать у… Виктора Пелевина в книге «Empire V» (М.: Эксмо, 2006): «Когда христианство только-только возникло, бог ветхого завета считался в новом учении дьяволом. А потом… в целях укрепления… политкорректности, бога и дьявола объединили в один молитвенный объект». Пелевин, конечно, иронизирует, как это ему и вообще свойственно. Недаром его назвали в каком-то чате – возможно, также не без оттенка юмора – «современный русский Вольтер». Что же, ирония или нет, а взгляд Пелевина на проблему может быть интересен. Как взгляд стороннего наблюдателя, например. Ведь этот автор не испытывает пиетета ни к Новому, ни к Ветхому Заветам. На сколько можно судить по большинству текстов его, он убежденный буддист. А «со стороны виднее», как говорят. Мысли же, высказанные в ироничной форме, от этого не становятся менее метки по своей сути. Необходим ли христианину Ветхий Завет в каком-либо ином качестве, нежели как отрицательный пример? Определенный ответ на это дает отечественная история. Ветхого Завета вообще не знали на Руси вплоть до XVI века. Имели представление, правда, о некоторых книгах, в него входящих. О книге Бытия, например. И о книге Еноха, которая представляет собой апокриф. А также знали Псалтирь. В книге Джекоба Коннера «Христос не был евреем» подробно говорится о том, сколь многие тексты из этих книг были записано клинописью на глиняных табличках Шумера задолго до рождения Авраама. О том, на какую глубину на самом деле уходят исторические корни гимнов, известных теперь большинству христиан как псалмы Давидовы. Итак, хотя на Руси и знали о некоторых книгах Ветхого Завета, в целом этот Завет не был известен в нашем отечестве – православном и христианском со времен Владимира Святого. А если более точно, то – со времен Андрея Первозванного, то есть на тысячелетие раньше. Итак, русская земля дает этот пример: полтора тысячелетия христиане обходились без ветхого завета и сохраняли в чистоте свою веру. Только в XVI веке Ветхий Завет вошел в русскую Библию. Да и тогда он был издан исключительно для того, чтобы противостоять ереси. Его включил в отечественную Библию архиепископ Новгородский Геннадий. Тот самый, что вошел в историю как борец с «ересью жидовствующих». Геннадиева Библия отличалась от предшествующих русских тем именно, что содержала не только Новый Завет, но и Ветхий. Она явилась прообразом знаменитой Острожской – первой печатной Библии как на Руси, так и в остальном православном мире. Церкви других земель перепечатывали потом с русского издания. А.В. Карташев подчеркивает в книге «Очерки по истории Русской Церкви» (том 1): «Библия, созданная архиепископом Новгородским в 1490-е годы, явилась ценнейшим орудием борьбы с ересью жидовствующих». Но возникает вопрос: почему же именно это явилось противоядием от ереси жидовствующих – дополнение христианской Библии ветхозаветными текстами? Чтобы на него ответить, надо рассказать подробней об ереси. Учение, определенное Новгородским собором 1488 года как «ересь жидовствующих», было основано иудеем Схарией. Жидовствующие учили, что Христос не был, будто бы, Сыном Божиим, а был обыкновенный человек. И, якобы, еврейского происхождения – один из учителей иудейских. В обоснование этого еретики указывали на родословие Иосифа, который был обручник Девы Марии – умалчивая о том, что Иосиф не был отцом Христа. А также, они указывали на начертание, сделанное Пилатом над распятием Иисуса. ИНЦИ – Иисус Назарей Царь Иудейский – умалчивая, что все претензии на трон Иудеи приписали Христу раввины, желая подвести Его под распятие. Ведь прокуратор Пилат не мог не обречь на распятие того, кто «царь иудейский». Иначе очень серьезные неприятности возникли б у самого Пилата. Вокруг «царя иудейского» легко строить мятеж против Рима, и кесарь не потерпел бы… Итак, жидовствующие стремились провести мысль, что христианство имеет, якобы, иудейские корни. Почему они к этому стремились понять не трудно. Ведь христианство сделалось мировой религией. Следовательно, такая генеалогия христианства создала бы иудаизму «сильный пиар» (как это сказали бы теперь). И командиры общин еврейского рассеяния оказались бы в выигрыше. Но дело в том, что христианину согласиться с подобным представлением о Христе означает выхолостить самую суть христианского учения! Поэтому, данную ересь о Христе необходимо было сразу же опровергнуть чем-то наглядным. По принципу: посудите сами. По этой причине и появился под одной обложкою с Новым – Ветхий Завет. Чтобы любой христианин мог сопоставить и решить сам: а возможно ли, чтобы одно произошло из другого? Или, наоборот, эти вероучения представляют нечто взаимоисключающее. И путь становления одного есть путь отрицания другого. Наглядно сопоставив тексты христианские и тексты иудейские (Второзаконие, например), невозможно не видеть, что Иисус никаким образом не мог основать учение Свое на иудейской традиции. Но сразу же становится видно, что Он не мог быть просто человеком, «одним из учителей еврейских». Иисус был Сын Божий. Учение Его представляет собою неизмеримо большее, чем штудии каких бы то ни было человеческих учителей. И, уж по крайней мере, оно очевидно несет на себе отблеск древности много большей, чем времена Моисеевы или прародителя его Авраама. Наглядное сопоставление одного с другим. По принципу: суди сам. Не тоже самое ли сделал и Константин Великий в IV веке по? Ведь первенство в идее о том, что ветхозаветные тексты надлежит включить в Библию, принадлежит Константину. Сам этот царь, имея большую ревность к покровительству христианству, всю жизнь свою исповедовал ведизм – религию своих предков. Царь Константин окрестился во Христа только перед своей смертью. Он был к себе весьма строг. Он решил, что сделался достойным таинства высочайшего ведического посвящения – то есть крещения христианского – лишь тогда. Но нам сейчас интересно, как именно Константин реагировал на появление ереси евионитов (да и не ее одной). То есть, как он реагировал на попытку возвести христианство не к ведическим, а к чуждым ему корням? Точно так же, как тысячелетие после него – архиепископ Нижегородский Геннадий: Константин просто дал всем христианам возможность сопоставления ветхозаветных текстов и того Слова, которое представляло собой Завет Самого Иисуса Христа. Во времена Константина люди были гораздо более философами, нежели в наше время. Они самостоятельно сопоставляли тексты и приходили к выводу: нет, никаким образом Он не мог быть – Учитель из Галилеи – учителем иудейским. Ибо иудейские тексты учат совсем иному. И путь становления одного учения есть путь преодоления другого. Наглядно показать это по принципу «суди сам» – в этом и состоит смысл включения в Библию ветхозаветных текстов. Но дальше возникает следующий вопрос. Хорошо, библейский Ветхий Завет, значит, никоим образом не представляет собой предшествующий этап Завета, который дал Иисус. Но тогда – что именно есть этот предшествующий этап? О каком учении Сам Иисус говорит: «не нарушить Я пришел, но исполнить» (Мт 5:17)? Ответ на этот вопрос есть тема следующей работы. 10.03.2007
