Грабители осознания

[itzqintli 11,560]

В поисках выхода из создавшегося положения Нагваль Хулиан решил вынудить дона Хуана сместить свою точку сборки, но уже таким образом, чтобы тот сделал это самостоятельно.
Я прервал его, спросив, когда это произошло: до или после случая на реке. Рассказы дона Хуана, к сожалению, не следовали так нравившемуся мне хронологическому порядку.
- Это случилось через несколько месяцев, - ответил он. - Но не думаешь ли ты, что из-за того, что у меня тогда произошло расщепление восприятия, я действительно изменился, стал мудрее или уравновешеннее? Ничего подобного.
Можешь судить по себе. Я не только раз за разом прерывал твою непрерывность, но и раздробил ее на мелкие кусочки. Но посмотри на себя: ты все еще действуешь так, как если бы был невредим. И это - высшее достижение магии, намерения.
То же самое было и со мной. Полученный опыт лишь на какое-то время мог всколыхнуть меня, но затем я все забывал, и разорванные концы соединялись вновь так, словно ничего не произошло. Вот потому-то мой бенефактор и был уверен в том, что по-настоящему измениться мы можем лишь в том случае, если умрем.
Возвращаясь к своей истории, дон Хуан сказал, что Нагваль решил при помощи Тулио, самого нелюдимого обитателя поместья, нанести еще один сокрушительный удар по его психологической непрерывности.
По его словам, все ученики, в том числе и он сам, никогда не находились в полном согласии по поводу чего бы то ни было. В одном лишь их мнения совпадали: маленький, щуплый Тулио презирал их общество. Они ненавидели Тулио, так как он или избегал их, или относился к ним с таким пренебрежением, словно все они были кучей грязи. Они уверяли себя, что Тулио не разговаривает с ними потому, что ему нечего сказать, и что главной чертой его характера за этой высокомерной отчужденностью является неуверенность в себе.
Несмотря на такую репутацию среди учеников, Тулио имел большое влияние на обитателей поместья. Особенно - на Нагваля Хулиана, который души в нем не чаял.
Однажды утром Нагваль Хулиан отослал всех учеников на целый день с каким-то поручением в город. Единственным, кто остался в доме кроме старых обитателей поместья, был дон Хуан.
Около полудня Нагваль Хулиан приступил к изучению своих бухгалтерских книг, чем он занимался ежедневно. В процессе работы он время от времени обращался к дону Хуану за помощью в своих подсчетах.
Дон Хуан начал просматривать счета и вскоре обнаружил, что для дальнейшей работы необходимо получить какую-то информацию от бывшего в курсе всех дел поместья Тулио, который забыл сделать какую-то запись. Нагваль Хулиан ужасно рассердился, узнав об оплошности Тулио, чему дон Хуан втайне обрадовался. Нагваль нетерпеливо приказал дону Хуану найти Тулио, который присматривал за работниками в поле, и немедленно привести его. Дон Хуан, предвкушая, как он досадит Тулио, пробежал по полю около полумили в сопровождении одного из батраков, который, как обычно, охранял его от монстра. Он нашел Тулио, наблюдавшего за работниками по своему обычаю с некоторого расстояния. Дон Хуан заметил, что Тулио с явным отвращением избегает людей и предпочитает наблюдать за ними издалека.

 

Грубым и подчеркнуто повелительным тоном дон Хуан потребовал, чтобы Тулио отправился с ним в дом, поскольку он нужен Нагвалю. Еле слышным голосом Тулио ответил, что сейчас он очень занят, но через час освободится и сможет прийти.
Однако дон Хуан настаивал, зная, что Тулио не собирается с ним спорить и просто забудет о нем, как только отвернется. Поэтому он был обескуражен, когда Тулио вдруг стал выкрикивать непристойности в его адрес. Это было настолько непохоже на Тулио, что батраки даже перестали работать, в недоумении поглядывая Друг на друга. Дон Хуан был уверен, что они никогда не слышали, чтобы Тулио повышал голос, и тем более не слышали его грубой брани. Он сам был настолько удивлен, что стал нервно посмеиваться. Это буквально разъярило Тулио, который даже швырнул в дона Хуана камнем. Тот увернулся.
Дон Хуан со своим телохранителем немедленно бросились домой. У входной двери они налетели на Тулио, тихо беседовавшего и смеявшегося над чем-то с: несколькими женщинами. Тот отвернулся, сделав вид, что как обычно не замечает дона Хуана. Дон Хуан стал гневно отчитывать его за то, что тот уклоняется от немедленного выполнения приказа Нагваля. Тулио и женщины смотрели на дона Хуана как на идиота.
Однако с Тулио в этот день явно творилось что-то неладное. Вдруг он заорал, чтобы дон Хуан закрыл свой проклятый рот, занимался своей собственной проклятой работой и вообще убирался ко всем чертям. Он во всеуслышание обвинил дона Хуана в попытке выставить его в неприглядном свете перед Нагвалем Хулианом.
Женщины разинули рты от изумления, с неодобрением поглядывая на дона Хуана. Они стали успокаивать Тулио, а дон Хуан приказал ему идти в кабинет Нагваля разбираться в счетах. Тулио послал его к черту.
Дона Хуана трясло от гнева. Простая задача спросить Тулио о счетах обратилась в кошмар. Он пытался успокоиться. Женщины пристально рассматривали его, что опять привело его в ярость. Ничего не говоря, он поспешил в кабинет Нагваля, Тулио вновь заговорил с женщинами, продолжая тихо посмеиваться, как бы радуясь удачному розыгрышу.
Дон Хуан был страшно удивлен, когда, войдя в кабинет, застал там Тулио, сидевшего за столом Нагваля и поглощенного счетами. Дону Хуану невероятным усилием воли удалось сдержать свой гнев. Он улыбнулся Тулио. У него больше не было к нему претензий. Вдруг он понял, что Нагваль Хулиан использовал Тулио, чтобы испытать его и проверить, не выйдет ли он из себя. Однако в этом удовольствии он ему откажет.
Не отрываясь от своих подсчетов, Тулио сказал, что если дон Хуан ищет Нагваля, он может найти его в другом конце дома.
Дон Хуан побежал туда, и действительно обнаружил Нагваля, медленно прогуливавшегося с Тулио по внутреннему дворику. Казалось, Нагваль был совершенно поглощен беседой с Тулио. Тулио мягко подтолкнул Нагваля и тихим голосом сообщил ему, что пришел помощник.
Нагваль бесстрастно объяснил дону Хуану все о счетах, над которыми они работали. Объяснение было длинным и обстоятельным. Затем он сказал, что дону Хуану остается лишь принести бухгалтерскую книгу, чтобы они могли сделать запись и Тулио расписался бы в ней.

[itzqintli 11,560]

Дон Хуан не понимал, что происходит. Обстоятельное объяснение и бесстрастный тон Нагваля Хулиана говорили о будничности происходящего. Тулио нетерпеливо приказал дону Хуану поскорее принести книгу, так как он торопится. Его ждут в другом месте.
С этого момента дон Хуан начал чувствовать, что из него делают клоуна. Он знал, что Нагваль явно что-то задумал: его глаза странно блестели - это всегда было для дона Хуана признаком его очередной дьявольской шутки. Кроме того, Тулио за этот день произнес больше слов, чем за предыдущие два года пребывания дона Хуана в этом доме.
Не говоря ни слова, дон Хуан вернулся в кабинет. Как он и ожидал, Тулио уже был там. В ожидании дона Хуана он сидел на краю скамьи и нетерпеливо притоптывал массивным каблуком ботинка. Вручив дону Хуану книгу счетов, за которой тот пришел, Тулио приказал ему убираться.
Несмотря на то, что дон Хуан уже был готов к такому приему, он удивился. Он уставился на этого человека, который вдруг рассердился и стал ругаться. Дон Хуан с трудом подавил приступ гнева, продолжая внушать себе, что это всего лишь испытание его характера. Перед ним живо предстала картина изгнания из дома как провалившего испытание.
Совершенно сбитый с толку, дон Хуан однако не утратил способности изумляться скорости, с которой Тулио успевал везде оказаться на прыжок раньше него.
Дон Хуан предвидел, конечно, что Тулио окажется рядом с Нагвалем, когда он принесет книгу счетов. И все же, увидев, что Тулио снова опередил его, он, хотя и не удивился, но отнесся к его появлению недоверчиво. Ведь только что он промчался сквозь дом кратчайшим путем, и Тулио никак не мог бежать быстрее. К тому же в этом случае Тулио пришлось бы бежать рядом с доном Хуаном.
Нагваль Хулиан принял бухгалтерскую книгу из рук дона Хуана с безразличным видом. Он что-то в ней записал, а Тулио расписался. Затем они снова заговорили о счетах, не обращая на дона Хуана никакого внимания, а тот стал пристально рассматривать Тулио. Дон Хуан пытался понять, что же за испытание они для него придумали. Наверное, думал он, проверяется его способность к выдержке. В конце концов, в этом доме она всегда была предметом недовольства.
Нагваль отпустил дона Хуана, сказав, что хочет обсудить дела наедине с Тулио. Дон Хуан тут же бросился искать женщин, желая узнать их мнение по поводу этих странных событий. Однако сделав несколько шагов, он наткнулся на двух из них в сопровождении Тулио. Все трое оживленно беседовали. Дон Хуан заметил их раньше, чем они его, и бросился назад к Нагвалю. Тулио был на прежнем месте и разговаривал с Нагвалем.
Невероятная мысль закралась в голову дона Хуана. Он бросился в кабинет - Тулио был там, погруженный в свои счета, и даже не поднял голову при появлении дона Хуана. Тот спросил, что все это значит. Тулио на этот раз был таким как обычно и не удостоил дона Хуана ни ответом, ни даже взглядом.
И тут его пронзила еще одна невероятная мысль. Он побежал в конюшню, оседлал двух лошадей и попросил человека, бывшего этим утром его телохранителем, сопровождать его снова. Они прискакали туда, где не так давно видели Тулио, и застали его на прежнем месте. Он не стал говорить с доном Хуаном, только пожал плечами и отвернулся, когда тот обратился к нему с вопросом.

 

Тогда дон Хуан и его телохранитель поскакали назад, в поместье. Дон Хуан быстро спешился и, оставив лошадей под присмотром этого человека, ворвался в дом. Тулио завтракал в обществе женщин. Он также беседовал с Нагвалем и работал над своими книгами.
У дона Хуана подкосились ноги. Его прошиб холодный пот страха. Он знал, что Нагваль испытывает его при помощи одной из своих ужасных шуток. Обдумав свое положение, он решил, что действовать можно в трех направлениях. Во-первых, сделать вид, что не происходит ничего из ряда вон выходящего, во-вторых, попытаться самому понять смысл испытания: и третьим вариантом, - поскольку Нагваль всегда внушал ему, что он может объяснить все, что дон Хуан захочет спросить, - было обратиться к нему самому за разъяснениями.
Дон Хуан решил спросить. Он пошел к Нагвалю и попросил его объяснить, что с ним происходит. На этот раз Нагваль был один и все еще работал над своими счетами. Он отложил их в сторону и улыбнулся дону Хуану. По его словам, неделание, которому он обучал дона Хуана, могло бы стать средством для отсечения трех тысяч голов чувства собственной важности, но в отношении дона Хуана такие средства оказались совершенно неэффективными. Поэтому он применил второй метод разрушения чувства собственной важности, предполагавший введение дона Хуана в такое состояние, которое называется местом без жалости.
Дон Хуан был убежден, что Нагваль Хулиан совсем рехнулся. Слушая его рассказ о неделании или о чудище с тремя тысячами голов и местах без жалости, дон Хуан почти проникся жалостью к нему самому.
Нагваль Хулиан очень спокойно попросил дона Хуана сходить в сарай, находившийся под навесом во дворе, и привести Тулио.
Дон Хуан вздохнул, едва удержавшись, чтобы не рассмеяться. Действия Нагваля были слишком очевидны. Дон Хуан знал, что Нагваль хочет с помощью Тулио продолжить испытание.
Тут дон Хуан прервал свой рассказ и спросил меня, что я думаю о поведении Тулио. Я ответил, что, исходя из своих знаний о мире Нагваля, я считаю Тулио магом, который, весьма искусно сдвигая свою точку сборки, создавал у дона Хуана впечатление о своем пребывании сразу в четырех местах одновременно.
- Ну и как ты думаешь, что я обнаружил в сарае? - спросил дон Хуан, широко улыбаясь.
- Очевидно, там был Тулио или не было никого, - ответил я.
- Но если бы случилось одно из двух, то моя непрерывность не пострадала бы, - сказал дон Хуан.
Я попытался представить самое невероятное и сказал, что возможно, в сарае было тело сновидения Тулио, напомнив при этом дону Хуану, что он и сам делал нечто подобное со мной при помощи одного из членов его партии магов. Дон Хуан решительно отверг мое предположение.
- То, что я обнаружил, было шуткой, не укладывающейся в рамки реальности, и все же это не было чем-то странным, противоречащим законам мира, в котором мы живем. Как по-твоему, что это было?
Я сказал, что терпеть не могу, когда он говорит загадками. Принимая во внимание все те странные вещи, которые он когда-то проделывал со мной, я мог бы ожидать еще больших странностей, но, поскольку это было не по правилам, я отказался гадать.
- Когда я вошел в сарай, я полагал, что Тулио прячется где-то поблизости, - сказал дон Хуан. - Я был уверен, что следующим этапом испытания станет бешеная игра в прятки. Тулио собирался свести меня с ума, скрываясь в этом сарае.
Но ничего похожего на то, к чему я мысленно приготовился, не произошло. Я вошел в сарай и увидел там сразу четверых Тулио.
- Что значит «четверых Тулио?» - спросил я.
- В сарае было четверо мужчин, и все они были Тулио. Можешь представить себе мое изумление. Все они сидели в одинаковых позах со скрещенными ногами, плотно прижавшись друг к другу. Они ожидали меня. Я взглянул на них и с диким воплем выскочил из сарая.

[itzqintli 11,560]

Мой бенефактор повалил меня на землю у самой двери. И тогда, уже по-настоящему испуганный, я увидел, как четверо Тулио вышли из сарая и направились ко мне. Я вопил и вопил, пока все четверо щипали меня своими твердыми пальцами, словно стая огромных птиц. Я вопил до тех пор, пока не почувствовал, как что-то во мне поддалось, и я вошел в состояние предельного безразличия.
Никогда раньше в своей жизни я не ощущал ничего более необычного. Сбросив с себя всех Тулио, я встал. Они продолжали щекотать меня. Не обращая на них внимания, я повернулся прямо к Нагвалю и попросил его объяснить мне, кто были эти четверо мужчин.
По словам Нагваля Хулиана, они были образцовыми сталкерами. Нагваль Элиас, их учитель, придумал для них имена. В качестве упражнения в контролируемой глупости он взял испанские числительные уно, дос, трес, кватро (один, два, три, четыре), прибавил к каждому из них имя Тулио и получил следующие имена: Тулиуно, Тулиодо, Тулитре и Туллкуатро.
Нагваль Хулиан представил всех по очереди дону Хуану. Четверо мужчин стояли, выстроившись, в ряд. Дон Хуан посмотрел каждому из них в лицо, поздоровался кивком головы, и те тоже кивнули ему. Нагваль сказал, что все четверо являются до такой степени талантливыми сталкерами, - дон Хуан имел возможность убедиться в этом, - что просто не существует слов для похвал. Они были такими великолепными сталкерами, что практически для всех существовали как один человек. И хотя люди виделись и общались с ними ежедневно - никто, кроме членов партии Нагваля, не знал, что существуют четверо Тулио.
Дон Хуан с абсолютной ясностью понимал все, что говорил Нагваль Хулиан об этих мужчинах. Такая необычайная ясность восприятия давала ему возможность понять, что он достиг места без жалости. И так же совершенно самостоятельно он понял, что место без жалости является положением точки сборки, где исчезает жалость к самому себе. Однако дон Хуан также знал, что его проницательность и мудрость были в высшей степени мимолетными. Его точка сборки неизбежно должна была вернуться в исходное положение.
Когда Нагваль Хулиан спросил дона Хуана, нет ли у него каких-либо вопросов, тот понял, что ему скорее следует уделить гораздо больше внимания объяснениям Нагваля, чем выдвигать свои собственные предположения.
Дон Хуан хотел знать, каким образом все четверо Тулио создавали впечатление, что существовал только один человек. Он был страшно заинтересован, поскольку понял, что на самом деле они не являются точной копией друг друга. Правда, они носили одинаковую одежду, были примерно одного и того же возраста, телосложения и роста. На этом их сходство заканчивалось. И все же, даже при ближайшем рассмотрении он мог бы поклясться, что существует только один Тулио.

 

Нагваль Хулиан объяснил, что глаз человека привык фокусироваться на самых заметных деталях чего бы то ни было и что об этих деталях мы знаем заранее. Поэтому искусство сталкеров заключается в создании впечатления посредством выбранных ими деталей, которые, как они знают, обязательно привлекут внимание наблюдателя. Искусно усиливая определенные впечатления, сталкеры могут создать у наблюдателя абсолютную убежденность в том, что видят его глаза.
Нагваль Хулиан рассказал о том, как развлекло и рассмешило женщин его отряда прибытие в поместье дона Хуана, переодетого женщиной. Но бывший с ними мужчина, оказавшийся Тулитре, тут же создал у дона Хуана впечатление относительно Тулио. Он слегка повернул голову, чтобы скрыть свое лицо, презрительно пожал плечами, желая показать, что все это ему надоело, и пошел прочь. По дороге он тихонько смеялся, но так, чтобы этого никто не видел. Женщины постарались закрепить это первое впечатление соответствующим поведением, сделав вид, что их раздражает этот необщительный человек.
С этого момента каждый из четверых Тулио, оказываясь рядом с доном Хуаном, усиливал создавшееся впечатление и развивал его до тех пор, пока глаз дона Хуана не привык различать только то, что ему предлагалось.
Затем в разговор вступил Тулиуно. Он сказал, что им потребовалось около трех месяцев очень осторожных и последовательных действий с целью заставить дона Хуана не замечать ничего, кроме того, что он ожидал увидеть. Спустя три месяца слепота дона Хуана стала столь очевидной, что четверо Тулио перестали соблюдать осторожность. В доме они вели себя как обычно. Они даже перестали носить одинаковую одежду, и все же дон Хуан не замечал разницы.
Когда в доме появились новые ученики, четверым Тулио пришлось начинать все сначала. На этот раз задача была потруднее, поскольку учеников было много и все они были наблюдательными.
Дон Хуан спросил у Тулиуно о внешности Тулио. В ответ Тулиуно сказал, что, как считает Нагваль Элиас, внешность является сущностью контролируемой глупости, поэтому сталкеры создают ее своим намерением, а не с помощью каких-либо ухищрений. Ухищрения придают внешности неестественность, и глаз сразу замечает обман. Таким образом, внешность, вызванная намерением, - это просто упражнение для сталкеров.
Следующим заговорил Тулитре. Он сказал, что внешность испрашивается у духа. О внешности спрашивают, ее интенсивно призывают, ее никогда не создают рациональным путем. О внешности Тулио нужно было узнать у духа. И чтобы ускорить это, Нагваль Элиас поместил всех четверых в крохотную уединенную комнатку-кладовку, где дух говорил с ними. Дух сказал, что прежде всего им необходимо намереваться достичь однородности.
Через четыре недели полной изоляции они обрели такую однородность. По словам Нагваля Элиаса, намерение слило их воедино, и они приобрели уверенность в том, что индивидуальные особенности каждого останутся незамеченными. Теперь им оставалось испросить именно такую внешность, которую будут воспринимать посторонние наблюдатели. Им пришлось немало потрудиться, чтобы усовершенствовать ее. Под руководством своего учителя они сконцентрировали внимание на каждой детали, которая помогла бы сделать ее еще совершеннее.
 

 

Четверо Тулио продемонстрировали дону Хуану все наиболее характерные черты Тулио - преувеличенные жесты презрения и надменности; резкий поворот головы вправо, изображавший гнев; поворот всем корпусом таким образом, чтобы левым плечом закрыть часть лица; резкий взмах рукой над глазами, будто бы для того, чтобы, откинуть волосы со лба, а также походка подвижного, но нетерпеливого человека, который слишком нервничает, чтобы решить, какой путь ему лучше выбрать.
По словам дона Хуана, все эти особенности поведения, а также десятки других, создали незабываемый характер Тулио. Фактически он был настолько незабываем, что для того, чтобы воскресить его в памяти дона Хуана и других учеников, любому из Тулио достаточно было всего лишь намекнуть на какую-либо деталь, и дон Хуан с другими учениками тут же дорисовывали остальное сами.
Дон Хуан сказал, что в результате столь последовательного поведения Тулио стал для него и других учеников в высшей степени отвратительным человеком. Однако если бы они поглубже заглянули в себя, то поняли бы, что Тулио сам навязал им такое представление о себе. На самом деле он был легким, загадочным и производил, сознательно или бессознательно, впечатление, что он подобен тени.
Дон Хуан спросил у Тулиуно, как они призывали намерение. Тулиуно объяснил, что сталкеры призывают намерение громким голосом. Обычно это происходило в маленькой, темной, уединенной комнатке. На черный стол ставилась свеча так, чтобы пламя находилось буквально в нескольких дюймах от глаз, затем медленно произносилось слово «намерение», ясно и вдумчиво. Оно произносилось столько раз, сколько, как чувствовал каждый, это было необходимо. Интенсивность звука поднималась и падала без какой-либо мысли на этот счет.
Тулиуно подчеркнул, что неотъемлемой частью вызова намерения была полная концентрация на том, чего намеревались. В данном случае, например, они концентрировались на своей однородности и на внешности Тулио. Однако после того, как намерение слило их воедино, им потребовалось еще около двух лет, чтобы убедиться в том, что их однородность и внешность Тулио кажется правдоподобной для глаз наблюдателей.
Я спросил дона Хуана, что он думает об их методе вызова намерения. Он сказал, что его бенефактор, как и Нагваль Элиас, были в большей степени приверженцами ритуальных действий чем он сам, поэтому им нравилось использовать для этой цели свечи, темные комнаты и черные столы.
Я как бы невзначай заметил, что испытываю непреодолимую тягу к ритуальным обрядам. Ритуал казался мне главным действием, способствовавшим концентрации внимания. Дон Хуан воспринял мои слова очень серьезно. Он сказал, что видел мое тело как энергетическое поле, в котором имелось яркое пятно, находившееся справа в нижней части светящегося кокона. Насколько ему известно, такой особенностью обладали все маги древности и жадно искали ее у других. Наличие яркой светимости, как они полагали, свидетельствует об энергетичности и склонности к истощению. Темным магам тех времен доставляло удовольствие овладевать этой чертой и связывать ее с темной стороной человеческого существа.
- Но тогда выходит, что злая сторона у человека все-таки есть, - сказал я торжествующе, - а ты всегда отрицал это. Ты всегда говорил, что зла не существует, что существует лишь сила.
Я был сам удивлен своей вспышкой. Мгновенно дало знать о себе мое католическое воспитание: в моем воображении возник Властелин Тьмы, более величественный, чем сама жизнь.

[itzqintli 11,560]

Дон Хуан смеялся до тех пор, пока не закашлялся.
- У нас действительно есть темная сторона, - сказал он наконец, - Мы убиваем не задумываясь, так ведь? Мы сжигаем людей во имя Бога. Мы истребляем самих себя, мы уничтожаем жизнь на этой планете, мы губим Землю. Затем мы переодеваемся в рясы и Бог разговаривает с каждым из нас. Что же он говорит нам? Он говорит: будьте хорошими мальчиками, а не то я накажу вас. Бог угрожает нам уже много столетий подряд. Однако это ничего не меняет. И не потому, что мы злы, а потому, что мы тупы. Да, у человека есть темная сторона, и ее называют глупостью.
Я не проронил ни слова, но внутренне я аплодировал дону Хуану, с восхищением отметив его искусство спорить. Уже в который раз он достойно парировал мои возражения.
Немного помолчав, дон Хуан объяснил, что по той же причине, по которой ритуальное действие заставляет обычных людей возводить огромные церкви, являющиеся памятниками чувству собственной важности, - ритуал так же заставляет магов строить здания истощения и одержимости. Вот почему обязанностью каждого Нагваля является управление осознанием таким образом, чтобы оно устремилось непосредственно к абстрактному, свободе от долгов и обязанностей.
- Что ты имеешь в виду, дон Хуан, под «долгами и обязанностями»?
- С помощью ритуала овладеть нашим вниманием намного легче, чем с помощью других методов, - сказал он, - Однако слишком дорого приходится платить за это. Этой высокой ценой является энергетическое истощение, а истощение может стать тягчайшими долгами и обязанностями нашего осознания.
Дон Хуан сказал, что сознание человека напоминает огромный заколдованный дом. Осознание повседневной жизни как бы пожизненно запечатано в одной из комнат этого дома. Мы входим в эту комнату через магические врата - рождение. Таким же образом мы выходим через другие магические врата - смерть.
Однако маги смогли найти еще один выход и выбраться из этой запечатанной комнаты, оставшись в живых. Это явилось их величайшим достижением. Но вершиной их достижений было то, что, вырвавшись из этой запечатанной комнаты, они выбрали свободу. Они решили совсем покинуть этот огромный дом, вместо того, чтобы затеряться в его бесчисленных комнатах.
Истощение является антитезой приливу энергии, в котором осознание нуждается для обретения свободы. Истощение заставляет магов потерять путь, и тогда они начинают блуждать по запутанным и темным лабиринтам неизвестного.
Я спросил у дона Хуана, было ли истощение у четверки Тулио.
- Странность нельзя считать истощением, - ответил он, - Тулио были исполнителями, нанятыми самим духом.
- Какой смысл Нагвалю Элиасу было обучать четверых Тулио именно так, а не иначе? - спросил я.
Дон Хуан уставился на меня, а затем громко рассмеялся. В этот момент над площадью зажглись вечерние огни. Он встал со своей любимой скамейки и погладил ее ладонью, словно она и впрямь была его любимым животным.

 

- Свобода, - сказал он. - Он хотел, чтобы они были свободны от условностей восприятия. Поэтому он учил их быть артистами, мастерами своего дела. Сталкинг - это искусство. Поскольку маг не является ни покровителем искусства, ни его продавцом, - единственно важной вещью для него является сам процесс исполнения.
Мы стояли у скамьи, глядя на прогуливавшуюся по площади вечернюю публику. Рассказ дона Хуана о четверых Тулио погрузил меня в какое-то ощущение предчувствия. Дон Хуан посоветовал мне возвращаться домой. Длительная автомобильная поездка в Лос-Анжелес, по его словам, даст возможность моей точке сборки окрепнуть после всех сдвигов, которым она подверглась за последние несколько дней.
- Общество Нагваля очень утомительно, - продолжал он. - Это вызывает странную усталость, оно даже может быть опасным.
Я начал уверять его, что совершенно не чувствую усталости и что общение с ним уж никак не может повредить мне. Фактически, его общество действовало на меня как наркотик - я не мог жить без него. Эти слова могли показаться лестью, но на самом деле я действительно имел в виду то, что сказал.
Мы три или четыре раза прошлись по площади в абсолютном молчании.
- Езжай домой и подумай об основных ядрах магических историй, - сказал дон Хуан с ноткой завершенности в голосе. - Или, скорее, не стоит думать о них, но постарайся сдвинуть свою точку сборки в сторону безмолвного знания. Перемещение точки сборки - это все, но оно ничего не значит, если не является трезвым и контролируемым действием. Итак, закрой дверь саморефлексии. Будь безупречен, и у тебя будет достаточно энергии, чтобы достичь места безмолвного знания.......

 

 

[itzqintli 11,560]

                                                    От автора: 

                           В течении последних 20 лет я написал серию книг о своем обучении у дона Хуана Матуса - мага из мексиканского племени индейцев яки. В своих книгах я рассказывал о том, как он обучал меня магии, но магии не в обычном понимании, - то есть не в смысле владения сверхъестественными силами либо использования колдовских манипуляций, ритуалов и заклинаний для получения волшебных эффектов. С точки зрения дона Хуана, магия - это способ реализации некоторых теоретических и практических предпосылок, касающихся природы восприятия и его роли в формировании окружающей нас вселенной.
Следуя пожеланиям дона Хуана, я воздержался от употребления слова «шаманизм» в качестве названия того рода знания, которому он учил меня, поскольку шаманизм - категория скорее антропологическая. Во всех своих книгах я употреблял то слово, которым пользовался сам дон Хуан - «магия». Однако, несколько разобравшись в том, чему же меня учили, я пришел к заключению, что название «магия» вносит дополнительную неясность в этот и без того не слишком ясный феномен.
Работы по антропологии описывают шаманизм как систему верований, присущую некоторым туземным народам северной Азии, а также некоторым индейским племенам Северной Америки. Согласно шаманистским трактовкам, наш мир пронизан невидимым миром духовных сил предков. Силы эти бывают как добрыми, так и злыми. Тот, кто владеет шаманскими практиками, способен вызывать их и ими управлять, являясь промежуточным звеном между нашей обычной реальностью и сферой сверхъестественных сил.
Дон Хуан действительно был связующим звеном между реальностью мира повседневности и невидимым миром, который он называл не сферой сверхъестественного, а сферой второго внимания. Его задача как учителя заключалась в том, чтобы сделать ее доступной моему восприятию. В предыдущей своей работе я описал методы обучения, которыми он для этого пользовался, а также те приемы магического искусства, которые он заставлял меня практиковать. Самым важным из них было особое искусство видеть сны - искусство контролируемого сновидения.
Дон Хуан утверждал, что мир, который мы считаем единственным и незыблемо абсолютным, является лишь одним из множества параллельно существующих миров, организованных наподобие того, как располагаются слои в луковице. Он уверял, что все эти сферы иного бытия так же реальны, уникальны и абсолютны, как и наш мир. И мы обладаем способностью в определенной степени внедряться в них, хотя энергетически ограничены возможностью воспринимать только наш мир.
Дон Хуан объяснил мне, что одного желания недостаточно для того, чтобы научиться воспринимать другие миры, - необходимо накопить энергию, достаточную для того, чтобы их «ухватить». Другие миры существуют постоянно и независимо от нашего осознания, но их недоступность нашему восприятию является целиком и полностью следствием нашей энергетической обусловленности. Другими словами, исключительно благодаря этой обусловленности мы вынуждены согласиться с тем, что мир нашей повседневности есть единственно возможный мир.

 

 

                            Дон Хуан считал, что наша энергетическая обусловленность вполне поправима. Он утверждал, что в древние времена маги разработали систему практических методов, призванных изменить энергетическую обусловленность способностей нашего восприятия. Этот набор практических методов получил название искусства сновидения.
Теперь, по прошествии времени оглядываясь назад, я понимаю, что точнее всего дон Хуан охарактеризовал искусство сновидения, назвав его «вратами в бесконечность». Тогда же я заявил, что эта метафора ни о чем мне не говорит.
- Хорошо, не будем пользоваться метафорами, - уступил он. - Скажем так, искусство сновидения есть практический путь, посредством которого маги используют обычные сны.
- Как могут быть использованы обычные сны? - поинтересовался я.
- Слова, - сказал он. - Вечно они вводят нас в заблуждение. Когда мой учитель пытался объяснить мне, что такое искусство сновидения, он назвал его магическим способом желать миру спокойной ночи. Конечно, он просто старался подогнать свое описание под характер моей ментальности. То же самое делаю я в твоем случае.
По какому-то другому поводу дон Хуан сказал мне:
- Сновидение должно быть испытано, иначе просто невозможно понять - что же это такое. Простое наблюдение снов не есть сновидение. Полет мысли, представление желаемого и любое действие по созданию картин в воображении - тоже не то.
Сновидение раскрывает перед нами возможность восприятия других миров. Мы можем описывать эти миры, но не способны описать то, что позволяет нам их воспринимать. И в то же время нам дано ощутить, каким образом сновидение открывает перед нами вход в иные сферы бытия. Я бы сказал, что сновидение -это ощущение, процесс, протекающий в теле, и осознание, возникающее в уме.
             

                   В ходе общего обучения дон Хуан подробнейшим образом объяснял мне принципы, теоретическое обоснование и практические приемы искусства сновидения. Инструкции его разделялись на две части. Первая из них касалась собственно методик практики сновидения, вторую составляли абстрактные объяснения этих методик. Метод обучения, которым пользовался дон Хуан, был своего рода игрой, построенной на взаимодействии моего чисто интеллектуального любопытства и моего желания удовлетворить это любопытство практически. Вначале дон Хуан заинтересовал меня изложением абстрактных принципов сновидения, а потом вводил в курс практической стороны, давая мне тем самым возможность удовлетворить свой интерес самым непосредственным образом.
Я уже описывал все это - настолько подробно, насколько мог. Описывал я также и ту особую магическую среду, в которую дон Хуан вводил меня, чтобы обучать своему искусству. Мое функционирование в этой среде представляло для меня особый интерес, поскольку оно полностью принадлежало к сфере второго внимания. Именно во втором внимании я взаимодействовал с десятью женщинами и пятью мужчинами - членами отряда дона Хуана, а также с его учениками, среди которых было четверо молодых людей и четыре молодые женщины.
Дон Хуан набрал учеников сразу же после того, как я вошел в его мир. Мне он со всей определенностью дал понять, что они образуют традиционную магическую группу, воспроизводящую структуру его собственной партии магов, и что мне предстоит их возглавить. Однако в ходе работы со мной он понял, что я не совсем таков, каким он меня представлял изначально. Отличие он объяснил в терминах энергетической конфигурации, которую могут видеть только маги. Моя энергетическая сфера имела не четыре сектора, как сфера самого дона Хуана, а только три. Он ошибался, полагая, что сможет исправить этот дефект. Из-за такой энергетической конфигурации я совершенно не годился на роль лидера восьми набранных доном Хуаном учеников. Причем не годился настолько, что, не видя иного выхода, дон Хуан вынужден был набрать новую группу людей, в большей степени соответствовавших моей энергетической структуре.
Обо всех происходивших тогда событиях я уже писал, и достаточно подробно. Но я ни разу не упомянул о второй группе учеников. Дон Хуан строжайше запрещал мне делать это. Он утверждал, что они находятся всецело в моем поле. А согласно договору, заключенному между нами еще в самом начале, мне разрешалось писать только о том, что относилось к полю дона Хуана.
Вторая группа учеников, вернее учениц, бывшая исключительно компактной, состояла всего из трех членов: видящей Флоринды Грау, сталкера Тайши Абеляр и женщины-нагваля Кэрол Тиггс.
Мы взаимодействовали друг с другом исключительно во втором внимании. В мире повседневной жизни мы не имели друг о друге даже смутного представления. Что же касается отношений каждого из нас с доном Хуаном, то здесь все было совершенно ясно: он вкладывал одинаково огромные силы в обучение и тренировку каждого из нас. Тем не менее, ближе к концу, когда время дона Хуана было почти исчерпано, психологическое давление, вызванное его предстоящим уходом, начало разрушать бывшие до тех пор незыблемыми границы сферы второго внимания. В результате наше взаимодействие стало выплескиваться в мир повседневности. И мы впервые, как нам казалось, - встретились.

 

                   В состоянии обычного осознания ни один из нас не знал о нашем глубоком и напряженном взаимодействии в сфере второго внимания. Поскольку все мы в той или иной степени были людьми рационального склада ума, мы были более чем в шоке, выяснив, что уже встречались прежде. В интеллектуальном плане этот факт был и, конечно же, остается, непостижимым для нас, хотя мы знали с полной определенностью, что все это ни в коей мере не выходит за пределы нашего практического опыта. Таким образом, мы были оставлены здесь наедине с тревожным знанием о том, что наша психика суть вещь неизмеримо более сложная, чем твердит нам наш повседневный рассудок или результаты академических научных исследований.
Однажды, когда дон Хуан еще был с нами, мы все одновременно попросили его внести ясность и объяснить нам, что с нами происходит. Он сказал, что возможны два варианта объяснения. Первый позволяет несколько поддержать нашу пошатнувшуюся рассудочность. Согласно этому варианту второе внимание -это состояние осознания, так же однозначно относящееся к области иллюзий, как и парящие в небесах слоны. Поэтому все, что мы, как нам казалось, испытывали в этом состоянии, было не более чем результатом гипнотической суггестии. Второй вариант - то, как это понимается магами, - строится на рассмотрении энергетической конфигурации осознания.
Однако в ходе выполнения данных мне заданий по практике искусства сновидения, барьер второго внимания оставался для меня неизменным. Каждый раз, входя в состояние сновидения, я вступал и в сферу второго внимания. Но когда я просыпался, - это вовсе не обязательно означало, что я из нее вышел. Поэтому в течение многих лет мне удавалось вспомнить лишь крупицы опыта, обретенного мною в процессе сновидения. Основная же часть того, что я делал, была мне энергетически недоступна. На то, чтобы накопить количество энергии, достаточное для реорганизации содержимого моего ума и восстановление линейной последовательности событий, мне понадобилось пятнадцать лет - с 1973 по 1988 - непрерывной, напряженнейшей работы. В конце концов я вспомнил. Выстроенные в ряд события дополняли друг друга, и мне наконец удалось заполнить места в памяти, казавшиеся поначалу пробелами. Таким образом я восстановил внутренний порядок и полную последовательность уроков дона Хуана, касавшихся практики искусства сновидения. Прежде такое восстановление всей полноты этой последовательности было для меня принципиально неосуществимо вследствие того, что дон Хуан постоянно заставлял состояние моего осознания колебаться между сферами повседневности и второго внимания.
Данная книга является результатом выполненной мною реорганизации осознания.
Теперь я подошел к заключительной части моей вводной статьи, а именно - к причинам, побудившим меня вновь взяться за перо и написать эту книгу. Обладая практически полной информацией, содержавшейся в учении дона Хуана об искусстве сновидения, мне бы хотелось в будущих своих работах коснуться нынешнего положения и интересов четырех его последних учеников - Флоринды Грау, Тайши Абеляр, Кэрол Тиггс и меня самого. Но прежде чем взяться за рассказ о результатах нашего обучения под руководством дона Хуана и того влияния, которое он на нас оказал, я считаю необходимым изложить в свете своих новых знаний те разделы учения дона Хуана об искусстве сновидения, доступа к которым я раннее не имел.
Решающий же аргумент в пользу написания данной работы был сформулирован женщиной-нагваль Кэрол Тиггс. Она считает, что рассказывая о мире, оставленном нам в наследство доном Хуаном, мы наилучшим образом выражаем свою благодарность ему и преданность как учеников.

[Курлык 35]

В 26/09/2024 в 18:14, itzqintli сказал:

я сложно публикую,  и не только КК,  а что такое?) 

 

Стало любопытно зачем, если только КК, он ведь есть в общем доступе)) не успел заметить, что что то другое публикуешь тут. Перечитывать всё не удобно, был бы формат в читалке у дзаги форума😄

А так последнее время книги снова зовут к себе и тут ты активность проявляешь)) благодарю за труд, возможно найду в себе усидчивость перечитать с форума🤝 возможно подчерпну для себя что то новое

[itzqintli 11,560]

20 минут назад, Курлык сказал:

А так последнее время книги снова зовут к себе и тут ты активность проявляешь))

может быть и за этим)

на счет удобности - как есть) мне еще неудобнее) ахах

[itzqintli 11,560]

                                       Маги древности - вместо введения

   
       Дон Хуан неоднократно повторял, что все, чему он меня учит, является плодом обработки определенными людьми того, что они видели и визуализировали. Людей этих он называл магами древности, ясно давая понять, что между ними и магами современности существуют принципиальные различия. К категории магов древности дон Хуан относил людей, живших на территории Мексики за тысячи лет до Конкисты - испанского завоевания. На основании своих величайших достижений они создали магические структуры, отличавшиеся практичностью и конкретностью применения. Дон Хуан говорил, что эти люди были блестящими практиками, но вот мудрости им не хватало. В противоположность древним, маги современности, по словам дона Хуана, отличаются трезвостью ума и способностью упрощать и совершенствовать магическую практику в тех случаях, когда это, по их мнению, необходимо.
Как объяснил мне дон Хуан, магические предпосылки, из которых развилось искусство сновидения, были разработаны древними магами на основе того, что они увидели естественным образом. Ключевое значение этих предпосылок с точки зрения объяснения и понимания сновидения заставляет меня рассмотреть их еще раз. Поэтому, в силу необходимости, основная часть данной книги посвящена пересмотру и углублению понимания информации, уже излагавшейся мною в предыдущих моих работах.
В одном из наших разговоров дон Хуан заявил, что для оценки реального положения сновидящих и искусства сновидения, необходимо отдавать себе отчет в том, почему современные маги прилагают максимум усилий для перевода магии от конкретности к абстрактному.
- Что ты подразумеваешь под конкретностью, дон Хуан? - спросил я.
- Практическую часть магии, - ответил он. - Навязчивую фиксацию ума на практических методах и приемах, позволяющих влиять на других людей, что, впрочем, не всегда удается.
- А о чем ты говоришь, когда ведешь речь об «абстрактном»?
- О поиске свободы - не ограниченной привязанностями и наваждениями свободы восприятия во всем доступном человеческому существу диапазоне. Я говорю, что маги современности стремятся к абстрактному потому, что они стремятся к освобождению. Конкретные достижения их не интересуют. Ибо у них, в отличие от магов древности, нет никаких социальных функций. Ты никогда не встретишь современного мага в роли официального ясновидца или придворного чародея.
- То есть ты хочешь сказать, дон Хуан, что для современных магов прошлое не имеет никакого значения?
- Ну как же не имеет? Безусловно, имеет. У прошлого есть некий оттенок, который нам совсем не нравится. Лично для меня это - темнота и истощение разума. Мне нравится беспредельность мысли. Однако, независимо от того, что мне нравится, а что - нет, я должен отдать должное магам древности. Ибо они первыми обнаружили все то, что мы знаем и используем сегодня.

       

                  Дон Хуан объяснил, что важнейшим из достижений древних магов было обнаруженное ими умение воспринимать энергетическую сущность предметов, существ и явлений. Это глубинное прозрение имело столь существенное значение, что превратилось в основную предпосылку всего магического искусства. В наше время, подчиняя всю жизнь дисциплине и постоянно тренируясь, маги целенаправленно обретают способность воспринимать сущность вещей. Способность эту они называют видением.
- Какое значение для меня могла бы иметь возможность воспринимать энергетическую сущность вещей? - как-то спросил я дона Хуана.
- Это значит, что ты смог бы непосредственно воспринимать энергию, - ответил он. - Отбросив ту часть восприятия, которая связана с социальными интерпретациями, ты сможешь воспринимать внутреннюю сущность чего угодно. Все, что мы воспринимаем, есть энергия. Но, поскольку мы не способны воспринимать ее непосредственно, без интерпретаций, мы обрабатываем результаты восприятия, подгоняя их под определенный шаблон. Этот шаблон и есть социально значимая часть восприятия, которую надлежит выделить и изолировать.
- Почему я должен ее изолировать?
- Затем, что она целенаправленно уменьшает объем потенциально возможного восприятия, заставляя нас быть уверенными в том, что реально существующее ограничено шаблоном, под который мы подгоняем свое восприятие. Я убежден, что для выживания человечества людям необходимо срочно изменить саму социальную основу своего восприятия.
- А какова социальная основа восприятия, дон Хуан?
- Физическая определенность, уверенность в том, что мир состоит из отдельных конкретных объектов. Я называю это социальной основой потому, что каждый человек прилагает серьезнейшие усилия, яростно пытаясь удержать свое восприятие мира в общепринятом русле.
- А как же тогда следует воспринимать мир?
- Все есть энергия. Вся Вселенная - это энергия. Должна измениться социальная основа нашего восприятия, само качество физической определенности должно стать иным. Нам следует обрести уверенность - именно физическую уверенность - в том, что не существует ничего, кроме энергии. Необходимо совершить усилие, достаточно мощное для того, чтобы изменить русло восприятия, заставив нас воспринимать энергию как энергию. Тогда обе возможности выбора будут в кончиках наших пальцев.
- Но возможно ли воспитать людей таким образом? - спросил я.
Дон Хуан ответил, что это возможно. Именно этим он и занимается со мной и другими учениками. Он обучал нас новому способу восприятия, для чего, во-первых, заставлял нас осознать, что мы обрабатываем результаты нашего восприятия, подгоняя их под определенный шаблон, и, во-вторых, усердно подталкивая нас к непосредственному восприятию энергии. Он заверил меня, что этот метод в значительной степени подобен тому, который используется для обучения нас восприятию мира повседневности.
 

[itzqintli 11,560]

             Дон Хуан полагал, что западня социального шаблона, в которую поймано наше восприятие, теряет силу и прекращает работать, стоит только нам осознать природу принятого нами шаблона, унаследованного от предков без малейших попыток критически его исследовать.
- Неважно, положительным или отрицательным было значение восприятия Вселенной как мира конкретных твердых объектов, но нашим предкам этот режим восприятия был жизненно необходим, - сказал он. - В течение множества веков мы воспринимали мир именно таким, и теперь в результате вынуждены верить, что именно таковым он и является, - миром, состоящим из обособленных конкретных предметов.
- Я не могу представить себе мир другим, дон Хуан, - пожаловался я. - Для меня он, вне всякого сомнения, - мир конкретных твердых объектов. Тем более, что доказать это ничего не стоит - достаточно один раз врезаться лбом в какой-нибудь их них.
- Ну разумеется, мир вполне предметен. Мы против этого и не возражаем.
- О чем же тогда ты говоришь?
- О том, что в первую очередь мир является миром энергии, и лишь потом - миром объектов. Однако, если мы не начнем с предпосылки, гласящей, что мир - это энергия, мы никогда не обретем способности непосредственного восприятия энергии. Нас неизменно будет останавливать отмеченная только что тобою физическая очевидность «твердости» составляющих мир объектов.
Аргументы эти были для меня загадочными. В то время мой разум просто отказывался принимать к рассмотрению какие бы то ни было пути понимания мира, кроме традиционно привычного. Утверждения дона Хуана и установки, которые он пытался развить, выглядели в моих глазах неким подобием диковинных теорем, которые я не мог ни принять ни отвергнуть.
- Наш способ восприятия - это способ, свойственный хищнику, - однажды сказал мне дон Хуан. - Очень эффективный метод оценки и классификации добычи и степени опасности. Но это - не единственный доступный нам способ воспринимать. Существует другой тип восприятия, с которым я и пытаюсь тебя познакомить - восприятие сущности всего: непосредственное восприятие энергии.
Восприятие сути всего заставит нас совершенно по-новому понять, классифицировать и описать мир. И это новое описание будет гораздо более захватывающим, чем привычное нам нынешнее, а его язык - несравнимо изощреннее и богаче.
Тот более изощренный и богатый язык, о котором шла речь, был языком магических истин, унаследованным доном Хуаном от его предшественников. Термины и понятия, присущие этому языку, не имеют под собой никакого рационального обоснования и никак не соотносятся с привычными фактами мира нашей повседневности, но являются самодостаточными истинами, совершенно очевидными для магов, способных непосредственно воспринимать энергию и видеть внутреннюю суть всего.

          Самым значительным магическим действом для этих магов является непосредственное восприятие сущности вселенной. Дон Хуан считал, что наилучшим образом ее описали те маги древности, которые первыми ее увидели. Они говорили, что сущность вселенной напоминает светящиеся нити, протянувшиеся во всех мыслимых и немыслимых направлениях из бесконечности в бесконечность - светящиеся волокна, обладающие собственным непостижимым для человеческого ума самосознанием.
После того, как древние видящие увидели сущность вселенной, они научились видеть энергетическую сущность человеческих существ. Дон Хуан говорил, что они описали человеческие существа как яркие образования, формой напоминавшие гигантские яйца. Эти образования назвали светящимися коконами.
- Когда маг видит человеческое существо, - продолжал дон Хуан, - он видит громадное светящееся образование, которое при перемещении оставляет глубокую борозду в энергетическом поле Земли. Оно как бы плывет, волоча за собой наподобие хвоста вспахивающий землю стержневидный корень.
Дон Хуан полагал, что наша энергетическая форма изменяется с течением времени. Он говорил, что любой видящий, в том числе и он сам, гораздо чаще видит людей не в форме яиц, а в форме шаров, а иногда - даже в форме чего-то прямоугольного, подобного надгробной плите. Но иногда, по неизвестным для магов причинам, им попадаются люди, чью форму они видят как яйцо. Дон Хуан предполагал, что люди, обладающие в наше время яйцеобразной формой, больше соответствуют по своей структуре людям древности.
В ходе изложения своего учения дон Хуан неоднократно повторял и разъяснял то, что он считал решающей находкой, сделанной магами древности. Он называл это критической характеристикой человеческого существа как светящегося шара, и описывал в виде круглого пятна особо интенсивной светимости размером с теннисный мячик, постоянно располагающегося внутри светящегося шара вровень с его поверхностью на расстоянии двух футов позади правой лопаточной кости тела человека.
Поскольку поначалу у меня были проблемы с визуализацией всего этого, дон Хуан объяснил, что светящийся шар гораздо больше человеческого тела, и что пятно интенсивной светимости является частью этого энергетического шара. Располагается это пятно на уровне лопаток на расстоянии вытянутой руки от спины человека. Дон Хуан сообщил мне, что, увидев, как работает это пятно, древние маги назвали его «точкой сборки».
- И как же работает точка сборки? - поинтересовался я.
- Она обусловливает наше восприятие, - ответил дон Хуан. - Древние маги видели, что именно там, в этой точке, собирается восприятие человеческих существ. Увидев, что подобным пятном светимости повышенной интенсивности обладает любое живое существо, древние маги пришли к заключению, что вообще любое восприятие, каким бы оно ни было, формируется как раз в этом месте.
- Что именно из того, что видели маги древности, привело их к заключению, что восприятие имеет место в точке сборки? - спросил я.

[itzqintli 11,560]

      Он ответил, что, во-первых, они увидели, что непосредственно через точку сборки проходят лишь очень немногие из миллионов светящихся нитей вселенной. Это и не удивительно, ведь размер точки сборки относительно мал по сравнению с целым.
Во-вторых, они увидели, что точка сборки всегда окружена дополнительным сиянием сферической формы, немного больше нее по величине. Этим сиянием значительно усиливается свечение нитей, непосредственно проходящих через него.
И, наконец, они увидели еще две вещи. Первое - точки сборки человеческих существ могут изменять свое положение. И второе - при нахождении точки сборки в привычном положении восприятие и осознание человека производили впечатление нормальных, судя по нормальному поведению субъектов, за которыми проводились наблюдения. При смещении же точки сборки и окружающего ее сияния с привычного места, поведение наблюдаемых субъектов становилось странно необычным, что казалось доказательством наличия изменений в их осознании, равно как и некоторой трансформации их способа восприятия.
Вывод, который древние маги сделали на основании этих наблюдений, был следующим: чем больше сдвигается точка сборки из своего обычного положения, тем более странным становится поведение индивида, что, очевидно, следует из необычности осознания и восприятия.
- Обрати внимание, - предупредил меня дон Хуан, - когда я говорю о видении, то всегда пользуюсь фразами типа «похоже на то, что», «кажется». Дело в том, что результаты видения настолько уникальны и специфичны, что говорить о них можно только сопоставляя их с чем-то уже нам известным.
Он сказал, что наиболее подходящим примером сложности описания увиденного может служить то, как маги говорят о точке сборки и окружающем ее сиянии. Их описывают как зоны светимости повышенной яркости, хотя яркость тут не при чем, ведь видение осуществляется не при помощи глаз. Однако, чтобы как-то подчеркнуть отличие этих образований от всего остального, говорят, что точка сборки есть световое пятно, окруженное чем-то вроде гало, неким сиянием. Как подчеркнул дон Хуан, мы настолько скованы привычкой к преимущественно визуальному «восприятию хищника», что вынуждены интерпретировать все в терминах нормального визуального восприятия, свойственного хищнику, который смотрит глазами.
Дон Хуан рассказал, что, после того, как древние маги увидели точку сборки с окружающим ее сиянием и составили представление об их вероятной функции, они приступили к разработке объяснения. Они предположили, что, фокусируя сферическое сияние на энергетических нитях вселенной, непосредственно сквозь это сияние проходящих, точка сборки человеческих существ автоматически без какого бы то ни было предварительно осознанного намерения собирает эти нити или волокна, формируя из них устойчивую картину воспринимаемого мира.
- Но каким образом волокна, о которых ты говоришь, могут быть собраны в устойчивую картину воспринимаемого мира? - спросил я.
- Этого не может знать никто, - ответил дон Хуан. - Маги видят движение энергии. Но видеть ее движение недостаточно, чтобы сказать, как и почему это происходит.

       Дон Хуан утверждал, что, после того, как они увидели миллионы сознательных энергетических волокон, проходящих через точку сборки, древние маги сформулировали постулат, гласивший: проходя сквозь точку сборки, волокна собираются в пучок под действием окружающего точку сборки сияния. Увидев, насколько сильно меркнет это сияние у людей, находящихся без сознания или при смерти, и как оно полностью исчезает у мертвецов, древние маги пришли к убеждению, что это сияние и есть свечение осознания.
- Имеется ли точка сборки у трупа? - поинтересовался я.
Дон Хуан ответил, что у мертвого существа точка сборки бесследно исчезает, поскольку именно она вместе с окружающим ее сиянием является основным признаком жизни и наличия осознания. На основании своих наблюдений маги древности пришли к неизбежному выводу: осознание и восприятие неразрывно связаны друг с другом, с точкой сборки и окружающим ее сиянием.
- Не может быть так, что древние маги ошиблись, когда пытались разобраться в том, что видели? - спросил я.
- Я не могу объяснить тебе, почему, но маг никоим образом не может ошибиться, интерпретируя то, что видит, - ответил дон Хуан тоном, не допускающим возражений. - Выводы, к которым древние маги пришли в свое время, могут оказаться неправильными сейчас, но лишь потому, что они давали свои интерпретации, будучи наивными и не имея подготовки, соответствующей нынешнему уровню понимания. Чтобы избежать подобных ошибок, маг, если он намерен заниматься интерпретациями, должен постоянно оттачивать свой ум.
Затем дон Хуан несколько смягчился и отметил, что, безусловно, гораздо менее опасно для мага оставаться на уровне простого описания увиденного, но побуждение обобщать, интерпретировать, делать выводы и объяснять - пусть хотя бы самому себе - чересчур сильно, чтобы ему можно было противиться. Воздействие смещения точки сборки на энергетическую конфигурацию существ стало еще одним объектом, который маги древних времен принялись изучать с помощью видения. Дон Хуан объяснил, что при смещении точки сборки в новое положение в этом месте формируется новый конгломерат светящихся энергетических волокон. Увидев это, маги древности пришли к выводу, согласно которому восприятие автоматически собирается там, где находится точка сборки, поскольку она всегда окружена свечением осознания. Однако вследствие того, что сборка осуществляется на новом месте и задействует новые волокна, собранный мир не может не отличаться от привычного нам повседневного мира.

[itzqintli 11,560]

Дон Хуан объяснил, что древние маги различали два типа смещения точки сборки. Первый тип - смещение в любое положение по поверхности светящегося шара или внутрь него. Такое смещение получило название сдвига точки сборки. Второй тип - смещение точки сборки наружу, за пределы светящегося шара. Это было названо движением, точки сборки. Маги древних времен обнаружили, что различием между сдвигом и движением определяется природа восприятия, формирующегося в результате смещения.
Поскольку сдвиг точки сборки является ее смещением в пределах светящегося шара, миры, воспринимаемые вследствие этого, какими бы странно причудливыми они не казались, принадлежат к человеческой сфере. Человеческая сфера составлена энергетическими волокнами, проходящими сквозь светящийся шар. В противоположность сдвигу, движение точки сборки является смещением ее в положение вне светящегося шара, в результате чего задействуются волокна, не относящиеся к сфере человеческого. Восприятие этих волокон вызывает к жизни немыслимые, непостижимые миры, в которых нет никаких следов чего бы то ни было, свойственного человеку.
В то время проблема получения подтверждений имела для моего разума огромное значение. Поэтому как-то по случаю я заявил:
- Ты меня прости, дон Хуан, однако все, связанное с точкой сборки, кажется мне настолько «притянутым за уши», настолько неприемлемым, что я просто не знаю, что мне делать с этим и что об этом думать.
- Сделать ты можешь только одно - увидеть точку сборки! - парировал он мою тираду. - Видеть не так уж сложно. Основная сложность состоит в том, чтобы пробить стену, которая сдерживает нас и не дает сдвинуться с места. Эта стена существует в уме каждого из нас. А чтобы ее разрушить, все что нам необходимо - это энергия. Как только мы накапливаем достаточное количество энергии, видение приходит само по себе. Просто случается так, что мы начинаем видеть. Весь фокус в том, чтобы выбраться из крепости удовлетворенности собой и ложного чувства безопасности.

       При изложении своего учения дон Хуан уделял особое внимание всему, связанному с точкой сборки. Однажды я спросил у него, имеет ли точка сборки какое-либо отношение к физическому телу.
- К тому, что мы обычно воспринимаем в качестве человеческого тела, точка сборки отношения не имеет, - ответил он. - Точка сборки является частью светящегося яйца - нашей энергетической сущности.
- За счет чего она смещается? - спросил я.
- За счет воздействия потоков энергии. Их генерируют энергетические всплески внутри или вне нашей энергетической формы. Как правило, формирование потоков непредсказуемо и происходит по случайным законам. Однако маги не только предвидят характер и поведение энергетических потоков, но и подчиняют их своему намерению.
- А ты сам ощущаешь эти потоки?
- Их ощущает каждый маг. Их чувствует и любое человеческое существо, но обычные люди слишком заняты своими повседневными делами, чтобы обращать внимание на подобные ощущения.
- На что похоже ощущение энергетического потока?
- Легкий дискомфорт, мимолетная печаль, которая немедленно сменяется эйфорией. Поскольку ни печаль, ни эйфория не имеют объяснимой причины, мы обычно не склонны относиться к ним как к достоверному признаку того, что на нас накатывается неизвестное. Мы списываем это на счет необъяснимых и в общем-то не очень здоровых колебаний настроения.
- Что происходит, когда точка сборки сдвигается за пределы энергетической формы? Она зависает снаружи? Или как-то прикрепляется к светящемуся шару?
- Она вытягивает контур светящегося шара вовне, не разрывая его энергетических границ.
Дон Хуан объяснил, что конечным результатом движения точки сборки является полное изменение энергетической формы человеческого существа. Вместо того, чтобы оставаться яйцом или шаром, она трансформируется в нечто, напоминающее по виду курительную трубку. Конец мундштука - это точка сборки, чашка - то, что осталось от светящегося шара. Если точка сборки продолжает движение, то в конце концов наступает момент, когда светящийся шар превращается в тонкую полоску энергии.
Далее дон Хуан объяснил, что трансформация энергетической формы - это достижение, на которое были способны только маги древности. Я поинтересовался, оставались ли эти люди по-прежнему людьми после того, как их энергетическая форма изменялась.
- Конечно же, они по-прежнему оставались людьми, - ответил дон Хуан. - Но я думаю, ты хотел бы знать, оставались ли они людьми здравого смысла, которым можно было бы доверять. На этот вопрос я бы ответил: нет, не совсем.
 

[itzqintli 11,560]

                 При изложении своего учения дон Хуан уделял особое внимание всему, связанному с точкой сборки. Однажды я спросил у него, имеет ли точка сборки какое-либо отношение к физическому телу.
- К тому, что мы обычно воспринимаем в качестве человеческого тела, точка сборки отношения не имеет, - ответил он. - Точка сборки является частью светящегося яйца - нашей энергетической сущности.
- За счет чего она смещается? - спросил я.
- За счет воздействия потоков энергии. Их генерируют энергетические всплески внутри или вне нашей энергетической формы. Как правило, формирование потоков непредсказуемо и происходит по случайным законам. Однако маги не только предвидят характер и поведение энергетических потоков, но и подчиняют их своему намерению.
- А ты сам ощущаешь эти потоки?
- Их ощущает каждый маг. Их чувствует и любое человеческое существо, но обычные люди слишком заняты своими повседневными делами, чтобы обращать внимание на подобные ощущения.
- На что похоже ощущение энергетического потока?
- Легкий дискомфорт, мимолетная печаль, которая немедленно сменяется эйфорией. Поскольку ни печаль, ни эйфория не имеют объяснимой причины, мы обычно не склонны относиться к ним как к достоверному признаку того, что на нас накатывается неизвестное. Мы списываем это на счет необъяснимых и в общем-то не очень здоровых колебаний настроения.
- Что происходит, когда точка сборки сдвигается за пределы энергетической формы? Она зависает снаружи? Или как-то прикрепляется к светящемуся шару?
- Она вытягивает контур светящегося шара вовне, не разрывая его энергетических границ.
Дон Хуан объяснил, что конечным результатом движения точки сборки является полное изменение энергетической формы человеческого существа. Вместо того, чтобы оставаться яйцом или шаром, она трансформируется в нечто, напоминающее по виду курительную трубку. Конец мундштука - это точка сборки, чашка - то, что осталось от светящегося шара. Если точка сборки продолжает движение, то в конце концов наступает момент, когда светящийся шар превращается в тонкую полоску энергии.
Далее дон Хуан объяснил, что трансформация энергетической формы - это достижение, на которое были способны только маги древности. Я поинтересовался, оставались ли эти люди по-прежнему людьми после того, как их энергетическая форма изменялась.
- Конечно же, они по-прежнему оставались людьми, - ответил дон Хуан. - Но я думаю, ты хотел бы знать, оставались ли они людьми здравого смысла, которым можно было бы доверять. На этот вопрос я бы ответил: нет, не совсем.
- Чем они отличались?
- Своими побуждениями. Нормальные человеческие цели, склонности и мотивы ровным счетом ничего для них не значили. Кроме того, их внешность тоже определенным образом изменялась.
- Ты имеешь в виду, что они переставали быть похожими на людей?
- Об этих магах очень сложно сказать что-либо наверное. Выглядели они, безусловно, как люди. На кого еще они могли быть похожи? Но в то же время они отличались от того обычного человеческого образа, который ты или я себе представляем. Но если бы ты попросил меня описать, чем именно они отличались, я не смог бы этого сделать, и ходил бы кругами как собака, которая пытается ухватить себя за хвост.
- Тебе самому приходилось с кем-нибудь из них встречаться, дон Хуан?
- Да, с одним приходилось.
- Как он выглядел?
- На первый взгляд - как обычный человек. Необычным было его поведение.
- Что именно в нем было необычным?
- Могу только сказать, что его поведение было совершенно невообразимым, но не в смысле манеры себя вести. Чтобы оценить это, нужно увидеть самому.
- И что, все те маги были похожи на того, которого ты встречал?
- Нет, конечно. Я не знаю, какими были другие. Разве что по магическим историям, передающимся из поколения в поколение. А в этих историях они предстают в очень причудливом виде.
- Чудовищном?
- Да нет. Говорят, что они были даже привлекательны, хотя иногда и страшноваты. Они больше были похожи на неких неведомых существ. Все мы - светящиеся шары, и это делает человечество однородным. А те маги не были более шарами, но стали полосами энергии. Они пытались сворачиваться в кольца, но это им не вполне удавалось.
- И что же с ними в конце концов случилось, дон Хуан? Они вымерли?
- В магических историях говорится, что поскольку им удалось растянуть свою энергетическую форму, продолжительность существования их сознания также растянулась. Так что они живы, и по сей день находятся в сознании. Даже ходят рассказы о том, как они периодически объявляются на земле среди людей.
- А сам ты что об этом думаешь, дон Хуан?
- Для меня это чересчур эксцентрично. Меня интересует свобода. Свобода раствориться в бесконечности, сохранив осознание. С моей точки зрения эти древние маги были существами экстравагантными, одержимыми и капризными. Они попались на удочку своих же собственных манипуляций.
Но ты не позволяй моему личному мнению сбить тебя с толку. Ибо нет ничего, равного достижениям магов древних времен. По крайней мере, они доказали, что потенциальные возможности человека более чем достойны серьезного отношения.

[itzqintli 11,560]

  Еще одной темой объяснений дона Хуана была необходимость энергетической однородности и внутренней связи для адекватности восприятия. Он утверждал, что человечество воспринимает известный нам мир в том виде, в котором мы его воспринимаем, только благодаря тому, что все мы обладаем одинаковыми характеристиками энергетической однородности и внутренней связи. Мы автоматически обретаем соответствующие энергетические характеристики в процессе воспитания и относимся к ним как к чему-то само собой разумеющемуся. И мы не отдаем себе отчета в их жизненно важном значении до тех пор, пока не сталкиваемся с возможностью восприятия миров, отличных от того, который нам известен. Но когда это происходит, мы со всей очевидностью осознаем, что для адекватности и полноты восприятия новой реальности нам требуются новые характеристики энергетической однородности и внутренней связи.
Я спросил, что такое однородность и внутренняя связь. Он ответил, что под однородностью понимается однородность формы - все человеческие существа на земле обладают формой шара или яйца. А тот факт, что человеческая форма сохраняет компоновку шара или яйца, говорит о наличии у человеческого энергетического поля определенной внутренней связи. Примером формирования нового типа энергетической однородности и внутренней связи может служить трансформация энергетической формы древних магов. Новые характеристики однородности обусловили их превращение в полосу: все они как один сделались полосами. А новые характеристики внутренней связи позволяют им сохранять новую форму, оставаясь полосами. Сочетание же новых характеристик однородности и внутренней связи на уровне энергетической полосы позволяют древним магам воспринимать новый непрерывный мир.
- Каким образом приобретаются соответствующие характеристики однородности и внутренней связи? - спросил я.
- Ключом является положение точки сборки, вернее, ее фиксация, - ответил дон Хуан.
В тот раз он не захотел вдаваться в детали. Поэтому я спросил, могут ли древние маги восстановить себя в форме яйца. Дон Хуан ответил, что был момент, когда они могли это сделать, но не захотели. А затем линейная внутренняя связь закрепилась, и возвращение стало невозможным. Но дон Хуан полагал, что окончательная кристаллизация линейной структуры внутренней связи и невозможность возвращения были обусловлены их выбором, продиктованным жадностью. Дело в том, что объем восприятия и возможностей этих магов был в астрономическое число раз более обширным, чем объем восприятия любого обычного мага, не говоря уже об обычном человеке.
Дон Хуан объяснил, что для существа шарообразной энергетической формы сферой человеческого является весь объем в пределах границы шара, сквозь который проходят энергетические волокна. В нормальном состоянии мы воспринимаем не всю сферу человеческого, но, наверное, не более одной тысячной ее общего объема. С учетом этого факта очевидным становится невероятный масштаб достижения древних магов, умудрившихся растянуть себя в полосу, захватывающую в тысячи раз больше волокон, чем шар, и при этом научившихся воспринимать все проходящие сквозь них волокна.
       

      По настоянию дона Хуана я изо всех сил старался понять новую для меня модель энергетической конфигурации. Он втолковывал мне ее снова и снова, и наконец я кое-как справился с идеей энергетических волокон, существующих внутри и вне светящегося шара. Но как только я начинал представлять себе множество светящихся шаров, модель мгновенно разваливалась в моем уме. Я рассуждал так: те волокна, которые являются внешними для одного светящегося шара, частично окажутся внутренними для другого шара, смежного с первым. Получалось, что при достаточно большом количестве шаров внешних волокон вообще не может быть, ибо все они окажутся внутри соприкасающихся друг с другом шаров.
Понимания всего этого не является упражнением для разума, - сказал дон Хуан, внимательно выслушав мои доводы. - Вряд ли я смогу объяснить, что именно имеют в виду маги, говоря о волокнах внутри и вне человеческой формы. Когда видящий видит человеческую форму, он видит один-единственный шар энергии. Твое представление относительно множества шаров продиктовано привычкой воспринимать людей как толпу. Но в энергетической вселенной толп не существует. Там есть только отдельные индивидуумы, одинокие, окруженные безграничностью. Ты должен увидеть все это сам.
Я возразил, что с его стороны ни к чему говорить мне о самостоятельном видении, поскольку он знает, что я на это не способен. В ответ он предложил мне одолжить у него немного энергии и воспользоваться ею для того, чтобы увидеть.
- Как я могу сделать это - одолжить у тебя энергию?
- Очень просто. Я могу заставить твою точку сборки сдвинуться в новое положение, более подходящее для непосредственного восприятия энергии.
Это был первый на моей памяти случай, когда он намеренно заговорил о том, что все время делал: вводил меня в некоторое непостижимое состояние осознания, которое он называл вторым вниманием, и которое бросало вызов всем моим понятиям о мире и о самом себе. Итак, чтобы заставить мою точку сборки сдвинуться в более подходящее для непосредственного восприятия энергии положение, дон Хуан хлопнул меня по спине между лопаток с такой силой, что у меня перехватило дыхание. Мне показалось, что я либо провалился в обморок, либо заснул. Вдруг я обнаружил, что смотрю или что мне снится, будто я смотрю на что-то в буквальном смысле неописуемое. Это нечто распространялось во все стороны бесконечно. Оно было образовано чем-то, что напоминало световые струны, но не было похоже ни на что, когда-либо мною виденное или даже воображаемое.
Когда я вновь обрел дыхание, а может быть - проснулся, дон Хуан, выжидательно посмотрев на меня, спросил:
- Что ты видел?
Я совершенно искренне ответил:
- Твой удар заставил меня увидеть звезды.
Услышав это, дон Хуан согнулся пополам от хохота.
Потом он отметил, что я просто еще не готов справиться с восприятием необычных вещей.
- Я заставил твою точку сборки сдвинуться, - продолжал дон Хуан, - и в течение мгновения ты созерцал в сновидении энергетические волокна вселенной. Но тебе пока что не хватает то ли дисциплины, то ли энергии на реорганизацию характеристик однородности и внутренней связи. Древние маги были непревзойденными мастерами такой реорганизации. Именно за счет этого им удавалось увидеть все, что только вообще способен увидеть человек.
- Что значит «реорганизовать характеристики однородности и внутренней связи»?
- Это значит - войти в состояние второго внимания, удерживая точку сборки в новом положении и не давая ей сдвинуться в исходное.

[itzqintli 11,560]

                  Затем дон Хуан остановился на традиционном определении второго внимания. Он сказал, что вторым вниманием древние маги назвали результат фиксации точки сборки в новом положении. Они рассматривали второе внимание как полноценную сферу деятельности, подобную обычному повседневному вниманию. Дон Хуан подчеркнул, что маги действительно обладают двумя полноценными сферами деятельности. Одна из них - небольшая - называется первым вниманием, осознанием мира повседневности, или фиксацией точки сборки в привычном положении. Вторая сфера деятельности гораздо больше первой. Это - второе внимание, осознание иных миров, или фиксация точки сборки в огромном множестве всех возможных положений.
Применяя то, что он называл магическим маневром, дон Хуан помогал мне переживать совершенно невероятные состояния. Маневр заключался в том, что он либо слегка похлопывал, либо сильно ударял меня по спине на уровне лопаток. Как он объяснял, удары смещали мою точку сборки. Для меня такие смещения означали переход осознания в беспокоящее состояние ни с чем не сравнимой ясности - состояние сверхсознания, продолжавшееся недолго, но позволявшее мне постигать все что угодно с минимальными усилиями и минимальной подготовкой. Восприятие мое в этом состоянии по большей части напоминало странные сны, необыкновенно интенсивные по сравнению с нормальным состоянием осознания.
              Дон Хуан оправдывал неизбежность такого маневра тем, что основные понятия и базовые процедуры маг может изложить своему ученику только когда тот находится в нормальном состоянии сознания, но для того, чтобы ученик усвоил подробные абстрактные объяснения, маг вынужден переводить его в состояние второго внимания.
Обычно ученик совершенно не помнит объяснений, полученных им во втором внимании. Но они тем не менее накапливаются где-то в его памяти и там хранятся в неизменном виде. Маги научились использовать это кажущееся странным свойство памяти, превратив процесс восстановления в сознательной памяти того, что происходило с ними во втором внимании, в одну из самых сложных и трудновыполнимых традиционных задач магии.
       Это кажущееся странным свойство памяти, а также трудновыполнимость задачи вспоминания маги объясняют следующим образом. Каждый раз, когда человек входит во второе внимание, его точка сборки оказывается в новом положении, до этого ей не знакомом. Вспомнить - значит повторно сдвинуть точку сборки в то место, где она была во время пребывания человека во втором внимании. Дон Хуан заверил меня, что маги могут не только абсолютно полностью восстановить все содержимое памяти, но также оживить любое переживание, когда-либо испытанное ими во втором внимании. Для этого они намеренно сдвигают точку сборки в нужные положения. И еще дон Хуан говорил, что на выполнение задачи восстановления содержимого памяти у магов уходит вся жизнь.
Когда я находился во втором внимании, дон Хуан давал мне подробнейшие объяснения относительно искусства магии. Он знал, что точность и корректность этих объяснений останутся со мной, вероятнее всего, в нетронутом виде, на всю мою жизнь.
     

 

            По поводу вероятности их сохранения дон Хуан говорил:
- Восприятие человека, находящегося во втором внимании, подобно восприятию ребенка. Поэтому то, что мы узнаем, остается с нами на всю жизнь. «Привычка - вторая натура» - как мы говорим о чем-то, усвоенном в раннем возрасте.
С позиций своего нынешнего знания я понимаю, что дон Хуан заставлял меня входить в состояние второго внимания так часто, как только мог, и на возможно более продолжительное время для того, чтобы подольше подержать мою точку сборки в возможно большем количестве разных положений и научить меня адекватному восприятию при сдвинутой точке сборки. Другими словами, его целью было заставить меня реорганизовать свою однородность и внутреннюю связь.
Бесчисленное количество раз я воспринимал все так же точно и ясно, как я воспринимаю мир повседневности в обычном состоянии осознания. Проблемой для меня было возведение моста между моими действиями во втором внимании и моим обычным осознанием. Чтобы понять, что же такое есть второе внимание, мне понадобилось потратить массу времени и сил. И не столько вследствие сложности и замысловатости второго внимания, которые сами по себе весьма усложняли ситуацию, сколько потому, что мне было до невозможности трудно вспомнить не только то, как я входил в состояние второго внимания, но даже то, что такое состояние вообще существует.
Еще одним прорывом, который, по утверждению древних магов, имел фундаментальное значение и о котором дон Хуан рассказывал мне самым подробным образом, было сделанное древними магами открытие того, что точка сборки очень легко смещается во время сна. Это открытие повлекло за собой еще одно: сны обусловлены смещением точки сборки. Маги древних времен увидели - чем значительнее сдвиг, тем более необычные сны видит человек, и наоборот, чем более необычные сны видит человек, тем значительнее сдвиг точки сборки. Дон Хуан рассказал, что эти наблюдения привели к разработке древними магами весьма экстравагантных приемов смещения точки сборки, таких как употребление внутрь растений, вызывающих изменение состояния сознания, а также использование с этой целью состояний голода, крайней усталости и стрессовых ситуаций. Особое же внимание они уделили разработке практики управления снами. Тем самым, вероятно, даже не подозревая об этом, они создали метод, получивший впоследствии название практики сновидения.
                   

 

 

                  Однажды дон Хуан сформулировал наиболее адекватное с точки зрения магического искусства определение сновидения. Это произошло во время нашей с ним прогулки по главной площади в городе Оахака.
- Маги рассматривают сновидение как исключительно сложное искусство, - сказал дон Хуан, - искусство намеренного смещения точки сборки из ее привычного положения с целью расширения диапазона восприятия и углубления его интенсивности.
И он рассказал, что в основу своего искусства сновидения древние маги-видящие положили пять особенностей энергетического потока человеческих существ.

    Во-первых, древние маги увидели, что те энергетические волокна, которые проходят непосредственно сквозь точку сборки, могут быть собраны в адекватное восприятие.
     

    Во-вторых, они увидели, что если точка сборки смещается в новое положение, то, независимо от того, насколько мало ее смещение, сквозь нее начинают проходить новые, ранее не задействованные волокна. Тем самым изменяется осознание, и новые, ранее не задействованные поля энергии собираются в устойчивое связное восприятие.
         

              В-третьих, они увидели, что, когда человек видит обычные сны, точка сборки легко смещается в новые положения вдоль поверхности светящегося яйца и внутрь него.

           В-четвертых, они увидели, что можно заставить точку сборки смещаться в положения, находящиеся вне светящегося яйца - в большой внешней вселенной.
   

    И в-пятых, они увидели, что посредством соответствующей дисциплины во время обычного сна и созерцания обычных сновидений можно выработать и систематически практиковать целенаправленное смещение точки сборки.

[itzqintli 11,560]

        Прежде чем приступить к своему первому уроку по искусству сновидения, дон Хуан остановился на том, как, постепенно прогрессируя, развивается способность человека управлять вторым вниманием. Сначала человек просто испытывает любопытство, не особенно веря в то, что овладение вторым вниманием является для него реальной возможностью. Затем второе внимание превращается в нечто, порождающее ощущение, - теперь уже человек начинает его чувствовать. И в конце концов оно развивается в новое состояние бытия, практическую реальность. Второе внимание становится выдающейся силой, нашим пропуском в удивительные миры, образы которых до этого не могли явиться нам даже в наших самых необузданных фантазиях.
Существует два способа изложения магического искусства. Первый - с помощью метафоричных описаний мира магических измерений. Второй - с помощью абстрактной терминологии, свойственной теории и практике магии. Я всегда предпочитал второй способ, хотя обычно рациональный ум человека Запада вряд ли сможет удовлетвориться любым из этих двух способов.
Дон Хуан объяснил мне что скрывалось за его метафорическим описанием развития способности управления вторым вниманием. Являясь результатом смещения точки сборки, второе внимание не может развиться естественным образом, само по себе. Оно формируется под действием намерения. Таким образом, сначала человек должен генерировать намерение развить второе внимание. При этом второе внимание остается не более чем идеей. Но в конце концов человек вырабатывает намерение сохранять второе внимание как устойчивое контролируемое смещение точки сборки.
- Итак, мы начнем с первого шага к овладению силой, - сказал дон Хуан, приступая к изложению искусства сновидения. - Я намерен обучить тебя практике настройки сновидения.
- Что такое настройка сновидения?
Настроить сновидение - значит обрести практическую способность точно управлять общим ходом развития ситуации в сновидении. Например, тебе снится, что ты - в учебном классе. В данном случае настройка сновидения будет заключаться в том, что ты не дашь ситуации, развивающейся во сне, переметнуться в другое место. Ты не перепрыгнешь из класса в горы. Другими словами, ты контролируешь вид класса и не позволяешь ему исчезнуть до тех пор, пока сам того не захочешь.
- Но разве такое возможно?
Вполне. Этот тип контроля ничем не отличается от контроля, которым мы обладаем в любой ситуации нашей повседневной жизни. Маги привыкают к этому и пользуются контролем сновидения, когда им это необходимо. Для того, чтобы выработать привычку контролировать сны, тебе необходимо начать с чего-нибудь очень простого. Сегодня ночью ты должен будешь смотреть во сне на свои руки.

            Когда я находился в нормальном состоянии осознания, мы почти никогда не касались этой темы. Однако, вспоминая то, что происходило со мной, когда я находился во втором внимании, я обнаружил, что мы возвращались к теме настройки сновидения и обсуждали ее гораздо подробнее. Я, например, высказал дону Хуану все, что думал по поводу абсурдности данного мне задания. В ответ на это дон Хуан предложил мне относиться к заданию как к занятному приключению - своего рода забаве, - а не как к чему-то серьезному и утомительному.
- Всю свою серьезность ты можешь вкладывать в наши беседы о сновидении, - продолжал дон Хуан. - Объяснения всегда требуют глубокого осмысления. Ты можешь быть тяжелым и мрачным - это нормально. Но, созерцая сны, будь легче перышка. Безусловно, практика сновидения требует целостности и серьезного отношения, но качество серьезности здесь несколько иное - это серьезность беззаботного смеха, каким смеется человек, которому не о чем беспокоиться в этом мире. Только при выполнении этого условия искусство видеть сны превращает их в сновидения.
Дон Хуан уверял, что руки он выбрал произвольно. Объектом для фиксации взгляда во сне могли бы быть не руки, а что угодно другое, все равно прием бы работал. Смысл задачи заключается не в том, чтобы отыскать в увиденном сне определенный предмет, а в том, чтобы задействовать свое внимание сновидения.
Дон Хуан описал внимание сновидения как контроль, который человек обретает над сном, фиксируя точку сборки в любом новом положении, где она оказывается, вследствие ее смещения во сне. Более обобщенно он назвал внимание сновидения непостижимой гранью осознания, которая всегда существует сама по себе, ожидая момента, когда мы соблазним ее целю. Внимание сновидения - это скрытая потенциальная возможность, инструмент, который каждый из нас хранит в резерве. Однако возможности применить этот инструмент в повседневной жизни нам, как правило, так никогда и не предоставляется.
           

           Первые мои попытки взглянуть во сне на свои руки окончились полным провалом. После нескольких месяцев безуспешных усилий я прекратил это занятие и в очередной раз пожаловался дону Хуану на абсурдность поставленной им передо мной задачи.
- Существует семь врат, - сказал мне в ответ дон Хуан. - Сновидящий должен открыть их - все семь, по очереди. Сейчас ты стоишь перед первыми вратами. И, если ты намерен овладеть искусством сновидения, тебе предстоит их открыть.
- Почему ты раньше ничего мне об этом не говорил?
- Было бессмысленно рассказывать тебе о вратах сновидения прежде, чем ты уткнешься лбом в первые из них. Теперь ты знаешь: они реально существуют и они являются препятствиями, которые необходимо преодолеть.
Дон Хуан объяснил, что в энергетическом потоке вселенной имеются входы и выходы, и что в конкретном случае сновидения входов - семь. Сновидящий воспринимает их как препятствия, которые и были названы магами семью вратами сновидения.
 

[itzqintli 11,560]

         - Первые врата - это особый порог. Преодолевается он посредством осознания особого ощущения, возникающего перед тем, как человек проваливается в глубокий сон, - говорил дон Хуан. - Это ощущение сродни чувству приятной тяжести, которая не дает нам открыть глаза. Мы достигаем врат в то самое мгновение, когда осознаем, что засыпаем, паря во тьме и ощущении тяжести.
- Но как я могу осознать, что засыпаю? Существуют ли какие-либо специальные приемы?
- Нет. Никаких специальных приемов. Просто намерение осознать, что засыпаешь.
- Но откуда мне взять такое намерение?
- Намерение - это вещь, о которой очень сложно сказать что-нибудь вразумительное. Если я или кто бы то ни было попытается объяснить, что такое намерение, - его слова будут напоминать идиотический бред. Сейчас я попробую сформулировать. Маг формирует намерение совершить то, что он намерен совершить, просто за счет того, что он намеревается это совершить.
- Но это же ничего не значащая бессмыслица, дон Хуан.
- А ты отнесись к ней повнимательнее. Ведь когда-нибудь тебе самому придется все это объяснять. Мое утверждение кажется тебе бессмысленным потому, что ты не рассматриваешь его в соответствующем контексте. Как любой рационально мыслящий человек, ты относишь понимание исключительно к сфере рассудочного здравого смысла, то есть - к сфере ума.
Но в моем утверждении речь идет о намерении. Поэтому с точки зрения мага понимание этой формулировки относится к сфере функций энергетического тела. Маги считают, что если у человека возникает намерение понять эту формулировку, его энергетическое тело понимает ее совсем иначе, чем это мог бы сделать его ум. Весь фокус в том, чтобы добраться до энергетического тела. А для этого нужна энергия.
- В каких терминах понимает такую формулировку энергетическое тело, дон Хуан?
- Как ощущение, чувство в теле, которое очень тяжело описать. Чтобы узнать, о чем я говорю, тебе необходимо самому это почувствовать.

 

          Я хотел, чтобы он объяснил точнее, но дон Хуан хлопнул меня по спине, переведя тем самым во второе внимание. В то время эта его манипуляция еще оставалась для меня тайной. Я мог бы поклясться, что своим прикосновением он меня загипнотизировал. Я думал, что он мгновенно усыпил меня, и это во сне я вижу себя рядом с ним - мы идем по какой-то широкой обсаженной деревьями улице совершенно незнакомого города. Сон был настолько ярким, а мое осознание происходящего - настолько четким, что я немедленно попытался сориентироваться, читая вывески и рассматривая людей. Говорили вокруг определенно не по-английски и не по-испански, но город был западным. Люди на улицах были похожи на жителей Северной Европы. Я подумал, что, вероятно, это - литовцы, и принялся изучать надписи на домах и дорожные знаки.
Дон Хуан слегка подтолкнул меня и сказал:
- Брось, ты не определишь, где мы, поскольку это невозможно. Просто я одолжил тебе немного своей энергии, чтобы ты смог добрать до своего энергетического тела, и это позволило тебе перейти в другой мир. Однако ненадолго, так что постарайся мудро использовать это время.
- Постарайся все рассмотреть, но не слишком открыто - так, чтобы никто тебя не заметил.
В молчании мы прошли один квартал. Это оказало на меня потрясающее воздействие. По мере того, как мы шли, внутри моего тела нарастало ощущение тревоги. Умом я испытывал любопытство, но тело мое было обеспокоено. С пронзительной ясностью я осознал, что нахожусь не в своем мире. Когда мы дошли до перекрестка и остановились, прежде чем перейти улицу, я обратил внимание на аккуратно подстриженные деревья с жесткими скрученными листьями. Вокруг ствола каждого дерева был широкий немощенный квадрат для полива. И ни на одном из этих квадратов я не увидел мусора или травы, столь обычных для городских клумб. Только угольно-черная рыхлая почва.
В тот миг, когда я, прежде чем ступить на мостовую и перейти улицу, взглянул на бордюр тротуара, я вдруг заметил, что на улицах нет машин. Тогда я сделал отчаянную попытку разглядеть людей, во множестве мельтешивших вокруг нас, рассчитывая увидеть что-нибудь, что хоть как-то объяснит мне природу охватившей меня тревоги. Как только я начинал смотреть на кого-либо, тот смотрел на меня в ответ. Мгновенно вокруг нас образовалось кольцо жестких голубых и карих глаз.

 

Словно молния, меня пронзила, догадка: это вовсе не сон, это - реальность, не имеющая отношения к тому, что я привык считать реальным. Я повернулся к дону Хуану. Я почти понял, что странного было в этих людях, но тут необычный сухой ветер ударил мне в лицо, проникая внутрь и задувая в глаза, уши, рот, нос, затуманив мое зрение и заставив меня забыть то, что я собирался сказать дону Хуану. Мгновение спустя я был там, откуда начиналось это путешествие - в доме дона Хуана. Я лежал на соломенной циновке, свернувшись калачиком.
- Я одолжил тебе немного своей энергии, и ты достиг твоего энергетического тела, - сообщил мне дон Хуан таким тоном, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся.
Я слышал его слова, но сам я был нем. Необычный зуд в солнечном сплетении делал дыхание поверхностным и болезненным. Я знал, что был где-то на грани некоторого трансцендентального открытия о сновидении и людях, которых видел, но сосредоточиться на том, что я знал, мне не удавалось.

 

- Где мы были, дон Хуан? Это был сон? Или гипнотическое состояние?
- Это был не сон, - ответил он. - Это было сновидение. Я помог тебе достичь второго внимания, чтобы ты понял - намерение -объект, относящийся не к сфере рассудка, но к сфере энергетического тела.
На нынешнем этапе ты не можешь постичь всей важности того, о чем идет речь. Не только потому, что не обладаешь достаточным количеством энергии, но и ввиду того, что тебе незнакомо намерение. Ты никогда раньше не намеревался что-либо совершить или добыть. Если бы ты знал, что это такое, твое энергетическое тело мгновенно постигло бы, что единственный путь формирования намерения заключается в том, чтобы сосредоточить свое намерение на том, что ты намереваешься совершить или получить. В этот раз я сосредоточил его за тебя на достижении твоего энергетического тела.
- Цель сновидения - формирование намерения добраться до энергетического тела? - вдруг спросил я, побуждаемый каким-то странным импульсом.
- Да, конечно, можно сказать и так, - согласился дон Хуан. - В данной конкретной ситуации, поскольку мы ведем речь о первых вратах сновидения, целью сновидения является формирование намерения заставить энергетическое тело осознать, что ты засыпаешь. Заставить нужно не себя, а свое энергетическое тело. Причем скорее не заставить, а просто позволить ему осознать, что ты засыпаешь. Ибо намерение - это желание, в котором отсутствует желание, действие, в котором отсутствует деяние. Намереваться - значит хотеть не желая, делать не делая.
- Прими вызов намерения, - продолжал дон Хуан. - Молча, с полной определенностью и без единой мысли, убеди себя в том, что ты достиг своего энергетического тела, что ты - сновидящий. Сделав это, ты автоматически научишься осознавать момент засыпания.
- Но как я могу убедить себя в том, что я - сновидящий, если мне доподлинно известно, что я таковым не являюсь?
- Когда ты слышишь о том, что должен себя в чем-то убедить, ты автоматически становишься более рациональным. Как можешь ты убедить себя в том, что ты - сновидящий, если тебе доподлинно известно, что ты таковым не являешься? Все дело в намерении. Ты убеждаешь себя в том, что ты - сновидящий, хотя никогда ранее сновидение не практиковал, и ты становишься в этом убежденным - и то, и другое суть одно и то же намерение.
- То есть мне следует сказать самому себе, что я - сновидящий, а затем приложить максимум усилий к тому, чтобы в это поверить? Ты это имеешь в виду?
- Нет. Намерение - это гораздо проще, и в то же время - бесконечно сложнее. Для его формирования требуются воображение, дисциплина и устремленность. В данном случае вознамериться означает обрести непреложное внутреннее знание того, что ты - сновидящий. Это должно быть знание, принадлежащее телу. Каждой его клеткой ты должен чувствовать, что ты - сновидящий.
Затем дон Хуан шутливым тоном добавил, что не обладает достаточным количеством энергии для еще одного одолжения, поэтому мне придется добираться до моего энергетического тела самостоятельно, ибо другого выхода у меня нет. Формирование намерения достичь первых врат сновидения является одним из средств достижения второго внимания и энергетического тела. Такое открытие в свое время сделали маги древности.
Сообщив мне об этом, дон Хуан буквально вытолкал меня из своего дома, велев не показываться до тех пор, пока я с помощью намерения не доберусь до первых врат сновидения.

[itzqintli 11,560]

    Я вернулся домой и в течение нескольких месяцев каждый вечер, укладываясь спать, отчаянно «намеревался» осознать миг засыпания и во сне увидеть собственные руки. Что же касается второй части задачи - убедить себя в том, что я - сновидящий, достигший своего энергетического тела - то ее выполнение представлялось мне абсолютно невозможным.
Но как-то, когда я прилег отдохнуть днем, я увидел сон, в котором смотрел на свои руки. Этот случай оказался уникальным, сон больше не повторялся. Неделя проходила за неделей, но мне по-прежнему не удавалось ни осознать момент засыпания, ни найти во сне свои руки. Однако я начал замечать, что в моих снах присутствует некое смутное чувство. Словно я должен был что-то сделать, но никак не мог вспомнить, что именно.
Когда я рассказал дону Хуану о своих тщетных попытках прорваться сквозь первые врата сновидения, он дал мне некоторые указания:
- Когда сновидящему предлагают найти во сне определенный объект, это - уловка. Истинная же цель состоит в осознании момента засыпания. А это, как ни странно, достигается не посредством установки на осознание момента засыпания, но посредством установки на устойчивую фиксацию во сне какого-либо конкретного образа.
Дон Хуан рассказал, что сновидящий бросает короткие целенаправленные взгляды на все, что присутствует в сновидении. А тот объект, на котором устойчиво сфокусировано его внимание, является лишь своего рода точкой отсчета. С нее сновидящий переводит взгляд, чтобы посмотреть на другие объекты, присутствующие в содержимом сна, как можно чаще возвращаясь обратно - к точке отсчета.

 

Спойлер

 подробнее об этом также в публикациях 27 июля)

Ценой неимоверных усилий мне действительно удалось найти во сне руки. Но руки эти не были моими. Они только казались моими, на самом же деле эти руки мне не принадлежали, они все время изменялись, временами приобретая поистине кошмарные формы. Тем временем все остальное содержимое моих снов было на диво устойчивым. Мне почти удавалось сохранять образ любого объекта, на котором я сосредоточивал внимание.

 

Так продолжалось несколько месяцев. Потом вдруг однажды качество моего сновидения как бы само собой резко изменилось. Я ничего специально для этого не делал. Просто каждый вечер я ложился спать, твердо намереваясь не упустить момент засыпания и отыскать во сне свои руки.
В тот раз мне снилось, что я приехал в свой родной город. Не то чтобы город, который мне снился, был в точности похож на мой родной, но каким-то образом у меня возникло убеждение, что это и есть то самое место, где я родился. Началось все как обычный, хотя и очень яркий, сон. Потом освещенность во сне изменилась. Образы сделались более четкими. Улица, по которой я шел, стала выглядеть заметно реальнее, чем за миг до этого. Заболели ноги. Я почувствовал, что предметы до абсурда по-настоящему тверды. Когда я, скажем, ударился о дверь, я не только ощутил боль в ушибленном колене, но и пришел в ярость от собственной неуклюжести.
Я совершенно реально бродил по городу до полного изнеможения. Я видел все так же четко, как видел бы, если бы по-настоящему приехал в этот город и как турист бродил по улицам. Не было никакой разницы между этой прогулкой по городу во сне и любой из реальных прогулок, которые мне доводилось предпринимать в городах, где я бывал впервые.
- Мне думается, ты зашел чересчур далеко, - сказал дон Хуан, выслушав мой отчет. - Ведь от тебя требовалось лишь осознать миг засыпания. Ты обрушил стену вместо того, чтобы только прихлопнуть сидевшего на ней комара.
- Ты имеешь в виду, что все это было неправильно?
- Нет. Но ты явно пытаешься сделать нечто, что уже когда-то тебе удавалось. Когда я заставил твою точку сборки сдвинуться, и мы с тобой оказались в том странном городе, ты не спал. Ты видел сон, но ты не спал. Это было сновидение. Я имею в виду, что твоя точка сборки сдвинулась в новое положение не за счет нормального сна. Я заставил ее сдвинуться.
И теперь ты определенно можешь достичь того же самого ее положения посредством сновидения, но сейчас я бы не советовал тебе это делать.
- Это опасно?
- И еще как! Сновидение требует исключительной трезвости. Нельзя допускать ни одного неверного движения. Сновидение есть процесс пробуждения, обретения контроля. Внимание сновидения нуждается в систематической тренировке, ибо оно есть дверь в сферу второго внимания.

 

 

[itzqintli 11,560]

   - Какая разница между вниманием сновидения и вторым вниманием?
- Второе внимание подобно океану, а внимание сновидения - впадающей в него реке. Второе внимание - это состояние осознания полноценных миров, таких же полноценных, как наш. А внимание сновидения - это состояние осознания отдельных объектов, присутствующих в сновидении.
Дон Хуан особо подчеркнул, что внимание сновидения - ключ к любому движению в мире магов. Среди множества вещей, присутствующих в наших снах, имеются объекты, которые являются результатами энергетического вмешательства. Они внедрены в наши сны извне посторонними силами. В умении находить и отслеживать их и состоит искусство магии.
Дон Хуан настолько явно выделил эти несколько фраз, что я попросил его объяснить еще раз. Некоторое время он коле**лся, потом ответил.
- Сны - это если не дверь, то, определенно, лазейка в другие миры, - начал он. - Будучи таковыми, сны подобны улице с двусторонним движением. Через эту лазейку наше осознание пробирается в иные сферы бытия. А оттуда в наши сны пробираются лазутчики.
- Что такое лазутчики?
- Заряды энергии, которые вливаются в наши нормальные сны, смешиваясь с имеющимися там объектами. Всплески посторонней энергии - они поступают в наши сны, а мы интерпретируем их то ли как что-то известное нам, то ли - как неизвестное.
- Ты уж меня прости, дон Хуан, но как-то не доходит до меня твое объяснение.
- Не доходит, потому что ты настойчиво продолжаешь думать о снах известным тебе образом - как о том, что происходит с нами, когда мы спим. Я же настойчиво предлагаю тебе иную версию: сны - лазейка в иные сферы восприятия. Через нее просачиваются потоки неведомой энергии. И тогда мозг, или ум, или что-то еще - то, что эти потоки энергии воспринимает - трансформирует их, превращая в части содержимого сновидений.
Дон Хуан немного помолчал, очевидно, чтобы дать моему уму время справиться с тем, что рассказал.
- Маги осознают эти потоки посторонней энергии, - продолжил он. - Заметив их, маги стараются изолировать их от нормального хода сновидений.
- Почему маги изолируют их, дон Хуан?
- Потому что эти потоки приходят из иных реальностей. И если мы отследим их до самого их истока, они послужат нам проводниками в пространства, наполненные такими тайнами, что даже магов бьет дрожь при одном упоминании об этой возможности.
- Каким образом маги изолируют их от нормального течения своих сновидений?
- При помощи тренировки и контроля внимания сновидения. В кокой-то момент внимание сновидения обнаруживает эти потоки энергии в ситуациях сновидения. Тогда весь сон тает, остается только чужеродная энергия.
Дальше обсуждать эту тему дон Хуан отказался. 

 

Он вернулся к тому, что так или иначе, но ему приходится рассматривать мой сон как первую настоящую попытку практики сновидения. А это означает, что мне удалось добраться до первых врат сновидения.
Как-то однажды дон Хуан вдруг неожиданно вернулся к прерванному разговору. Он сказал:
- Сейчас я еще раз расскажу тебе, что следует делать во сне, чтобы пройти сквозь первые врата сновидения. Сфокусируй взгляд на чем-нибудь, что ты выберешь в качестве точки отсчета. Затем переводи взгляд на другие объекты, мгновение смотри на них, сразу же возвращаясь к точке отсчета. Помни: если ты бросаешь лишь короткие взгляды, образы не сдвигаются.
- Что это значит - пройти сквозь первые врата сновидения?
- Мы достигаем первых врат, когда осознаем мгновение засыпания либо когда видим фантастически реальный сон. После того, как мы их достигли, нам необходимо пройти сквозь них, обретя способность сохранять образ любого объекта, присутствующего в содержимом наших снов.
- Мне почти удается устойчиво созерцать объекты в моих снах, но они слишком быстро рассеиваются, - сказал я.
- Именно об этом я и говорю. Прием использование точки отсчета был разработан магами с целью компенсации такого качества сновидений, как мимолетность. Каждый раз, когда ты выделяешь точку отсчета и бросаешь на нее взгляд, ты испытываешь прилив энергии. Поэтому для начала не пытайся взглянуть на большое количество объектов. Четырех будет достаточно. Потом постепенно ты будешь расширять диапазон, пока не научишься разглядывать все, что захочешь. Но всегда, как только образы начинают сдвигаться и ты чувствуешь, что утрачиваешь контроль, немедленно возвращайся к точке отсчета и начинай сначала.
- Ты действительно веришь в то, что я в самом деле достиг первых врат сновидения, дон Хуан?
- Да. И это очень много значит. По мере того, как ты будешь продвигаться дальше, ты увидишь, насколько легко тебе будет даваться практика сновидения.
Я думал, что дон Хуан либо преувеличивает, либо хочет меня приободрить. Но он сказал, что говорит совершенно честно.
- Самым поразительным явлением из всего, что происходит со сновидящим, оказывается то, что по достижении первых врат сновидения, они достигают также и энергетического тела.
- Что такое энергетическое тело?
- Двойник физического тела. Призрачная форма, составленная чистой энергией.
- Но разве физическое тело не состоит из энергий?
- Состоит. Различие в том, что энергетическое тело - это только форма, не имеющая массы. Являясь чистой энергией, оно способно совершать действия, выходящие за пределы возможностей физического тела.
- Например, дон Хуан?
- Например, в мгновение ока перемещаться в любой конец вселенной. Сновидение есть искусство закалки энергетического тела, искусство придания ему гибкости и координации посредством постепенной тренировки.
Практикуя сновидение, мы уплотняем энергетическое тело, пока оно не становится воспринимающей единицей. Восприятие, которым обладает энергетическое тело, - независимо, хотя и подвержено влиянию со стороны нашего обычного повседневного восприятия. Энергетическое тело воспринимает в своей собственной отдельной сфере.
- Что это за сфера, дон Хуан?
- Энергия. Энергетическое тело воспринимает энергию как собственно энергию. В процессе сновидения оно может обращаться с энергией тремя различными способами: воспринимать потоки энергии, использовать энергию в качестве толкателя, чтобы, подобно ракете, перелететь в какие-нибудь совершенно неожиданные пространства, или воспринимать так, как мы обычно воспринимаем мир.
- Что значит воспринимать потоки энергии?
- Это значит видеть. Энергетическое тело видит энергию, непосредственно воспринимая ее то ли как свет, то ли как своего рода вибрирующий поток, то ли как неоднородность пространства. Или же оно прямо чувствует ее как встряску или некое ощущение, которое может быть даже болью.
- А тот другой способ, о котором ты говорил, дон Хуан? Использование энергии в качестве толкателя?
- Энергия - сфера существования и восприятия энергетического тела. Поэтому для него не составляет труда пользоваться существующими во вселенной энергетическими потоками для перемещения. Все, что для этого требуется - выделить эти потоки и идти с ними.
Дон Хуан замолчал в нерешительности, словно собирался что-то добавить, но не был уверен в том, что это стоит делать. Он улыбнулся и продолжил объяснение в тот самый момент, когда я начал было задавать следующий вопрос.

[itzqintli 11,560]

     - Я уже говорил, что в своих сновидениях маги выделяют лазутчиков из иных сфер бытия, - сказал он. - Этим занимается энергетическое тело - оно и узнает чуждую энергию, и захватывает ее. Однако крайне нежелательно, чтобы сновидящий чрезмерно этим увлекался, поскольку ловля лазутчиков превращается в страсть, на поводу у которой он идет!!! Я не хотел тебе об этом рассказывать из-за той легкости, с какой человек может угодить во власть этой охотничьей страсти.
Затем дон Хуан быстро сменил тему разговора и тщательно описал мне целый блок практических приемов. Я обнаружил, что на каком-то уровне они были для меня непостижимы, однако на другом казались вполне логичными и понятными. Он еще раз повторил, что намеренно контролируемое достижение первых врат сновидения есть путь к энергетическому телу. Но сохранение этого достижения зависит только от количества энергии. Маги получают необходимую для этого энергию, разумно перераспределяя ту имеющуюся у них энергию, которая используется ими для восприятия нашего мира повседневности.
Когда я потребовал, чтобы дон Хуан выразился яснее, он добавил, что каждый человек обладает определенным количеством изначальной энергии. Это количество - вся энергия, которая у нас есть. И всю ее мы используем для того, чтобы воспринимать столь поглощающий нас обычный мир и справляться с возникающими в нем проблемами.
Несколько раз он с нажимом повторил, что больше нам взять энергию неоткуда, поскольку вся имеющаяся у нас энергия уже задействована, ни капли ее не остается на экстраординарное восприятие, каковым, в частности, является сновидение.
- И что же нам остается? - спросил я.
- Нам остается лишь одно - стать скрягами в отношении энергии, добывая ее любыми доступными способами везде, где только возможно.
Затем дон Хуан рассказал о том, что у магов есть особый метод добычи энергии. Они разумно перераспределяют свою энергию, сокращая ее расход за счет устранения из своей жизни всего, что считают лишним. Этот метод получил название «пути мага». Как сформулировал дон Хуан, сущность пути мага заключается в определенном подходе к последовательному выбору способа поведения в отношении жизненных ситуации, с которыми маг сталкивается в этом мире. То, что выбирает маг, всегда разумнее того, чему нас учили в этом мире родители, учителя, старшие друзья. Выбор мага призван исправить наш образ жизни, изменяя основу нашего отношения к самой жизни.
- О каком отношении ты говоришь? - спросил я.
- Существует два основных варианта отношения к жизни, - ответил он. - Первый - покориться ей, либо приспосабливаясь к ее требованиям, либо с ними сражаясь. Второй - формирование своей жизненной ситуации сообразно своим собственным планам.
- И мы действительно можем формировать свою жизненную ситуацию, дон Хуан?
- Человек способен формировать свою жизненную ситуацию в соответствии со своими установками, - настаивал дон Хуан. - Сновидящие делают это. Это звучит дико? Вовсе нет, особенно если учесть, как мало мы о себе знаем.

 

Он сказал, что, будучи учителем, заинтересован в том, чтобы я как следует уяснил себе, что такое жизнь и что значит жить, то есть каково различие между феноменом жизни как следствием действия биологических сил, и процессом жизни как деятельностью, направленной на познание.
- Говоря о формировании жизненной ситуации, - продолжал дон Хуан, - маги имеют в виду формирование осознания процесса жизни. За счет формирования этого осознания мы можем обрести энергию, достаточную для формирования последствий каждого сделанного нами выбора и всего хода нашей жизни.
Заканчивая наш разговор о сновидении, дон Хуан посоветовал мне не просто подумать о том, что он мне рассказал, но постараться посредством многократного повторения воплотить его концепции в жизнь, выработав новый, более корректный и энергетически целесообразный образ жизни. Он утверждал, что все новое в нашей жизни, в частности, концепции магов, которым он меня обучал, должно повторяться до полного нашего изнеможения, и только тогда мы ему открываемся. Он также отметил, что именно за счет повторения наши предшественники по социуму приучают нас к принятому в этом мире образу восприятия.
По мере того, как я продолжал практиковать начальные шаги искусства сновидения, мне удалось добиться полноценного осознания момента засыпания. Кроме того, я научился останавливаться в сновидении, чтобы целенаправленно изучить любой объект, присутствующий в сюжете сна. То, что я испытывал, казалось мне по меньшей мере чудом.
Дон Хуан утверждал, что по мере того, как сны делаются все более подконтрольными нам, совершенствуется и наше умение контролировать внимание сновидения. Он был прав, говоря, что внимание сновидения вступает в действие, когда его призывают, когда перед ним ставят задачу. Происходит это не как процесс в обычном понимании. Занимающей какое-то время системы операций либо последовательности функциональных действий, приводящих к некоторому результату, при этом нет. Просто случается пробуждение. Нечто, до тех пор дремавшее, начинает действовать.

[itzqintli 11,560]

В ходе практики сновидения я обнаружил, что для обучения этому искусству учителю необходимо сформировать подход, основанный на дидактическом синтезе. В этом случае он сможет добиться выявления и усиления тех сторон учения, для которых это является необходимым. Чего добивался дон Хуан, давая мне первое задание? По сути, он хотел заставить меня упражнять внимание сновидения посредством фокусировки на объектах, присутствующих в сновидении. В качестве стрелки-указателя, выводящего на этот эффект, дон Хуан использовал идею осознания момента засыпания. Его заявление, будто изучение присутствующих во сне объектов есть единственный путь к осознанию момента засыпания, было не более чем уловкой.
Едва взявшись за практическую отработку искусства сновидения, я понял, что тренировка внимания сновидения является весьма существенной вещью. Однако с точки зрения ума тренировка осознания на уровне сновидения кажется чем-то невозможным. Дон Хуан объяснял, что основой такой тренировки является настойчивость. Рано или поздно, - говорил он, - под воздействием этой настойчивости защитные барьеры ума разрушаются, и на сцену выходит внимание сновидения.
По мере практики сосредоточения и удержания внимания сновидения на объектах сновидения, я начал чувствовать какую-то очень необычную уверенность в себе. Она была настолько странной, что я обратился к дону Хуану за разъяснением.
- Ощущение уверенности в себе дает тебе именно вхождение в сферу второго внимания, - пояснил он. - Теперь от тебя требуется еще более трезвый подход. Будь очень осмотрителен, продвигайся медленно, но неуклонно, и ни в коем случае не разговаривай об этом. Просто действуй!
Я сообщил ему, что в своей практике я уже добился того, о чем он мне говорил. Действительно, когда я бросал на объекты сновидения короткие взгляды, их образы не рассеивались. Я сказал, что сложнее всего преодолеть изначальный барьер, не позволяющий вывести сновидение в сферу нашего сознательного внимания. Я спросил его мнения, потому что сам искренне полагал, что барьер этот - чисто психологического свойства, - результат нашей социальной обусловленности, вследствие которой мы не склонны придавать снам особого значения.
- Этот барьер - не только результат обусловленности, - ответил он. - Это - первые врата сновидения. Теперь, когда ты их преодолел, тебе кажется странным, что раньше тебе не удавалось по своей воле останавливаться, обращая внимание на какой-либо объект сновидения. Но не спеши считать это достижением. Первые врата сновидения являются естественным препятствием и преодолеваются автоматически просто за счет увеличения уровня энергии.
Затем дон Хуан настоял на том, что мы станем говорить о сновидении только в тех случаях, когда я буду находиться во втором внимании или когда он сам сочтет нужным. Он просил меня во что бы то ни стало продолжать практику, обещая со своей стороны ни во что не вмешиваться.

 

Постепенно осваиваясь с настройкой сновидения, я начал опять и опять испытывать ощущения, которые почему-то счел очень важными. Это было ощущение, словно я скатываюсь в канаву. Оно приходило точно в момент засыпания. Дон Хуан не вмешивался; он ни разу не сказал, что эти ощущения бессмысленны и позволил мне записывать все, что я считал нужным. Сегодня я отдаю себе отчет, насколько нелепо выглядел тогда в глазах дона Хуана. Если бы сегодня мне довелось обучать кого-нибудь практике сновидения, я, безусловно, немедленно пресек бы подобное поведение ученика. Дон Хуан же просто потешался надо мной и дразнил, называя скрытым эгоманьяком, который заявляет о том, что борется с чувством собственной важности, а сам потихоньку дотошно ведет сверх-личный дневник с надписью «Мои Сны» на обложке.))
   

       При каждом удобном случае дон Хуан подчеркивал, что энергия, необходимая для освобождения внимания сновидения появляется вследствие перераспределения той энергии, которая уже есть в нашем распоряжении. Он был абсолютно прав. Высвобождение внимания сновидения является естественным следствием корректировки образа жизни. Поскольку нет никакого внешнего источника энергии, к которому мы могли бы подключиться, то для получения толчка нам остается лишь тем или иным способом перераспределять ту энергию, которой мы реально располагаем.
Дон Хуан настаивал, что именно путь мага является наилучшей «смазкой» для приведения в действие механизма перераспределения энергии, и в этом смысле наиболее важным, наиболее эффективным достижением на пути мага является потеря чувства собственной важности. Дон Хуан был убежден, что это абсолютно необходимо для достижения успеха в любом действии мага, и настаивал, чтобы ученики уделяли особое внимание выполнению этого требования, утверждая, что чувство собственной важности является не только главнейшим и опаснейшим врагом мага, но и роковым барьером для всего человечества.
Дон Хуан считал, именно на удовлетворение чувства собственной важности уходит подавляющая часть нашей энергии. С особой очевидностью это проявляется в нашей постоянной обеспокоенности тем, как нас воспримут, как нам себя подать, какое впечатление мы производим. Нас всегда чрезвычайно сильно волнует, понравимся ли мы окружающим, признают ли нас и будут ли нами восхищаться. Если бы нам удалось хотя бы частично избавиться от чувства собственной важности, с нами произошли бы два необычайных события. Первое - высвободилась бы энергия, которой питается наша иллюзия собственного величия. Второе - появилась бы свободная энергия, достаточная для проникновения в сферу второго внимания, что позволило бы нам хотя бы мельком взглянуть на истинное величие вселенной.
Чтобы научиться устойчиво фокусировать внимание сновидения на интересовавших меня объектах, мне понадобилось два года. Зато я настолько освоился, что чувствовал себя так, словно всю жизнь только этим и занимался. Самым невероятным было то, что я не мог даже представить себе, что когда-то этого не умел.
Однако я помнил, насколько сложно мне было когда-то думать об этом даже как о потенциальной возможности. Однажды мне пришло в голову, что способность исследовать происходящее в сновидениях является нашей врожденной способностью, как, скажем, способность ходить. Человек от природы - двуногое существо, но какие усилия нам приходится прилагать, чтобы научиться ходить!!!
 

[itzqintli 11,560]

     Новая способность рассматривать объекты снов «короткими взглядами» сопровождалась постоянными напоминаниями самому себе о том, чтобы это делать. Я, в общем, знал о своей склонности к брюзжанию, но во сне эта склонность усиливалась до такой степени, что в конце концов я начал злиться на самого себя и даже задался вопросом: не является ли это чьим-то посторонним влиянием? Временами я даже подумывал, что схожу с ума.
- Я без конца болтаю сам с собой во сне, напоминая себе о том, что нужно рассматривать объекты, - пожаловался я дону Хуану.
В целом я старался придерживаться нашего соглашения обсуждать искусство сновидения только по его инициативе. Однако данный случай показался мне слишком серьезным.
- А это случайно не звучит так, будто говоришь не ты, а кто-то другой? - спросил дон Хуан.
- Подумать только - именно так! Это действительно звучит так, словно говорю не я.
- Тогда это - не ты. Но время для объяснения этого явления еще не пришло. Предположим, в этом мире мы не одни, что сновидящему доступны другие миры - полноценные целостные миры. Из этих полноценных целостных миров к нам являются энергетические сущности. В следующий раз, когда опять услышишь, как ты ворчишь на себя во сне, по-настоящему разозлись и в приказном тоне рявкни: «Прекратить!»

Я столкнулся с новым для себя вызовом: необходимостью вовремя вспомнить о том, что следует выкрикнуть эту команду. И наверное потому, что уж слишком меня все это раздражало, я смог-таки вспомнить и рявкнул во сне: «Прекратить!» Ворчание тут же прекратилось и больше никогда не повторялось.

- Это происходит с каждым сновидящим? - спросил я у дона Хуана, когда мы встретились в очередной раз.
- С некоторыми, - безразличным тоном ответил он.
Я начал было пространно рассказывать о том, как все это было странно, но дон Хуан оборвал мою тираду, сказав:
- Теперь ты готов приблизиться ко вторым вратам сновидения.
Я тут же ухватился за возможность получить ответы на вопросы, теснившиеся в моем уме, поскольку задать их раньше не предоставлялось случая. Особенно меня интересовало то, что я пережил, когда он впервые заставил меня войти в состояние сновидения. Я сказал дону Хуану, что прекрасно помню все объекты, которые мне удалось созерцать в моих собственных снах, но что мне не приходилось испытывать ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего то наше сновидение по яркости и насыщенности деталями.
- Чем больше я об этом думаю, - сказал я, - тем больше это меня интригует. Когда я разглядывал людей, бывших в том сновидении, меня охватил незабываемый страх. Было до такой степени жутко, что кровь буквально застыла в жилах. Что это было за чувство, дон Хуан?
- По-моему, твое энергетическое тело попалось на удочку неведомой энергии того места. Поэтому, поскольку ты впервые столкнулся с чужеродной энергией, то возникшее у тебя чувство испуга и протеста было вполне естественным.
- Ты склонен вести себя подобно магам древних времен, - продолжал он. - Как только тебе предоставляется случай, ты отпускаешь свою точку сборки. В тот раз она сдвинулась на довольно значительное расстояние. В результате ты, как в свое время древние маги, отправился куда-то далеко за пределы известного нам мира. Путешествие столь же реальное, как и опасное.
Я пропустил его замечание мимо ушей, не вникая в его значение, поскольку меня интересовало другое. Я спросил:
- Тот город, вероятно, находился на другой планете?
- Ты пытаешься объяснить сновидение, опираясь на то, что знаешь, или полагаешь, что знаешь, - ответил он. - Единственное, что я могу тебе сказать, - это то, что город, в котором ты побывал, не находится в нашем мире.
- А где же он тогда находится?
- Вне этого мира, разумеется. Послушай, ведь ты не такой уж тупица. Ты все заметил с самого начала. И делаешь вид, что не понимаешь, только потому, что не можешь себе представить, чтобы что-то не принадлежало к этому миру.
- Хорошо, а вне этого мира - это где, дон Хуан?
- Можешь мне поверить, это «вне этого мира» является самой замысловатой вещью во всем магическом искусстве. Ты, например, полагаешь, что я видел тогда то же самое, что и ты. Ведь ты ни разу не спросил меня, что я видел. Но на самом деле ты, и только ты видел и тот город, и людей в нем. Я же ничего подобного не видел. Я видел энергию. Так что в данном конкретном случае лично для тебя одного «вне этого мира» означало «в том городе».
- Но тогда, дон Хуан, тот город не был реальностью. Он существовал только для меня и только в моем уме.
- Нет. Не в этом дело. Теперь ты пытаешься свести нечто поистине трансцендентное к вещам самым обыкновенным. Но это невозможно. Путешествие было реальностью. Ты видел город. Я видел энергию. Ни ты, ни я не были правы. И ни ты, ни я не ошибались.
- Твои слова относительно реальности подобных вещей приводят меня в полную растерянность. Ведь ты только что говорил о том, что то место было реальным. Но, если это так, то как у нас с тобой могли возникнуть два различных варианта его образа?
- Очень просто. Наши версии различны, потому что на тот момент мы с тобой обладали различными характеристиками однородности и внутренней связи. А ведь я уже тебе говорил о том, что эти характеристики и есть ключи к восприятию.
- Как ты думаешь, мне удастся еще раз побывать в том самом конкретном городе?
- Меня привел туда ты. Так что я не знаю. Вернее, знаю, но объяснить не могу. Вернее, могу, но не хочу. Тебе просто следует выждать и самостоятельно выяснить, в чем тут дело.
Дон Хуан решительно прервал разговор на эту тему.

[itzqintli 11,560]

 Давай-ка вернемся к основной теме, - предложил он. - Вторые врата сновидения достигаются тогда, когда ты «просыпаешься» из одного сна в другом сне. Ты можешь иметь столько параллельных сновидений, сколько захочешь. Или столько, сколько сможешь. Главное - в одинаковой степени все их контролировать и «проснуться» в одном из них, а не в нашем мире известного.
Меня охватила паника.
- Уж не хотел ли ты сказать, что я никогда не проснусь в этом мире? - спросил я.
- Нет, этого я не говорил. Но раз уж ты затронул эту тему, я вынужден сказать тебе, что такое тоже возможно. Маги древности имели обыкновение так поступать. Они никогда не просыпались в этом мире известного. Так поступили и некоторые из магов моей линии. Конечно, это можно сделать, но я бы не советовал. Я хочу, чтобы по окончании практики сновидения ты проснулся самым обычным и естественным образом. Но вот во время практики тебе должно присниться, что ты проснулся в другом сне.
Невольно у меня вырвался тот же вопрос, который я задавал ему, когда он впервые рассказывал о настройке сновидения. Я услышал собственный голос, вопрошающий:
- Но разве такое возможно?

Дон Хуан явно заметил, что я не в себе, и со смехом ответил так же, как и в тот раз:
- Разумеется, это возможно. Все дело в самоконтроле, и он ничем принципиально не отличается от самоконтроля, которым мы пользуемся в повседневной жизни.
Я наконец справился со своим замешательством и приготовился задать следующий вопрос, но дон Хуан опередил меня, заговорив о гранях вторых врат сновидения. Его объяснения ввергли меня в еще более глубокое замешательство.
- Существует одна проблема, связанная со вторыми вратами сновидения, - сказал он. - И она может быть очень и очень серьезной. Все зависит от особенностей характера. И если нам присуща тенденция идти на поводу у нашей склонности цепляться за вещи и привязываться к ситуациям, - у нас могут возникнуть серьезные затруднения.
- Каким образом, дон Хуан?
- А ты подумай. Ведь тебе уже приходилось, исследуя содержимое снов, испытывать необычный манящий интерес, странное удовольствие. Теперь представь себе: ты переходишь от одного сновидения к другому, все разглядываешь, исследуешь каждую деталь. Нетрудно понять, что таким образом можно забраться в смертельные глубины, откуда нет выхода. Особенно если человеку свойственно индульгирование.
- Неужели тело или мозг естественным образом не среагируют и не пресекут это?
- Пресекут, если это естественный, то есть нормальный сон. Но в нашем случае о нормальном сне речь не идет. Мы говорим о сновидении. А сновидящий, преодолевший первые врата сновидения, достиг осознания энергетического тела. И именно энергетическое тело проходит сквозь вторые врата сновидения, перескакивая из одного сна в другой.
- Что же из всего этого следует, дон Хуан?
- То, что после преодоления вторых врат сновидения тебе следует сформировать намерение обрести еще более жесткий и трезвый контроль над вниманием сновидения, потому что оно - единственный предохранительный клапан для сновидящего.

 

- Что такое предохранительный клапан?
-       Тебе еще предстоит обнаружить, что истинной целью сновидения является совершенствование энергетического тела. А совершенное энергетическое тело обладает, кроме всего прочего, настолько четким контролем над вниманием сновидения, что может остановиться по знаку последнего там, где это необходимо. Это и есть тот предохранительный клапан, который имеется в распоряжении сновидящих. И не важно, насколько глубоко погрузился сновидящий и в какой степени он индульгирует в данный конкретный момент, внимание сновидения должно выбросить его на поверхность, как только в этом возникает необходимость.

             Итак, я вновь взялся за практику сновидения, отправившись на поиск теперь уже непонятно чего. На этот раз цель просматривалась гораздо менее ясно, чем прежде, а трудности еще более возросли. Точно так же, как и в случае с первым заданием, я никак не мог решить, что же мне делать. В сознание мое закралось довольно обескураживающее подозрение относительно того, что на этот раз вся моя практика вряд ли сможет чем-нибудь мне помочь. После бесчисленных неудач я возвратился к исходной точке, просто продолжив практику фиксации внимания сновидения на каждом из объектов, присутствовавших в моих снах. Я согласился с тем, что чего-то мне не хватает, и это, похоже, дало мне некий толчок. С возросшим мастерством я мог теперь удерживать образ любого объекта сновидения.
Год прошел без каких бы то ни было перемен. Потом вдруг, в один день что-то изменилось. Я видел сон. В нем я разглядывал окно, пытаясь выяснить, удастся ли мне рассмотреть расстилавшийся за стенами комнаты пейзаж. Вдруг какая-то похожая на ветер сила, которую я ощущал как звон в ушах, вытянула меня сквозь окно наружу. Причем за мгновение до этого мое внимание сновидения было привлечено какой-то странной конструкцией, маячившей в отдалении. Она была похожа на трактор. В следующее мгновение я осознал, что стою рядом с ним и внимательно его изучаю.
Я совершенно четко осознавал, что это - сновидение. Я осмотрелся, чтобы выяснить, не вывалился ли я из окна, на которое смотрел. Судя по окружавшему меня пейзажу, я находился где-то на ферме в сельской местности. В пределах видимости не было никаких зданий. Я хотел было как следует это осмыслить, однако все мое внимание было привлечено огромным количеством сельскохозяйственной техники, находившейся вокруг. Похоже было, что вся техника брошена. Я разглядывал сенокосилки, тракторы, зерноуборочные комбайны, дисковые плуги, молотилки. Их было так много, что я забыл о сне, с которого все началось. Потом я решил сориентироваться, осмотрев тот пейзаж, который окружают меня в данный момент. На некотором расстоянии виднелось нечто, похожее на огромный рекламный щит, подобный тем, что во множестве расставлены вдоль всех дорог Америки. Вокруг него виднелись телеграфные столбы.
Стоило мне сосредоточить внимание на рекламном щите, как я в то же мгновение обнаружил, что стою рядом с ним. Стальная конструкция внушала страх. В ней была угроза. На самом щите было изображено здание. Я прочел текст - это была реклама мотеля. Со странной определенностью я был уверен, что нахожусь либо в Орегоне, либо в северной Калифорнии.
Я продолжал рассматривать пейзаж этого сна. Где-то очень далеко виднелись горы, а несколько ближе - зеленые округлые холмы. По холмам были разбросаны группы деревьев. Я решил, что это - калифорнийские дубы. Я захотел, чтобы зеленые холмы притянули меня к себе, но вместо этого был притянут далекими горами. Я был убежден, что это - Сьерра.
Там, в горах, меня покинула вся энергия, которой я обладал в сновидении. Но прежде чем это произошло, меня последовательно притягивали к себе все детали картины, на которые я обращал внимание. Сон перестал быть сном. Я воистину находился в горах Сьерры, по крайней мере об этом говорило мне мое восприятие.
Словно сквозь фотообъектив с электронным увеличителем, я вглядывался в расщелины, валуны, деревья, пещеры. По отвесным склонам я поднимался к вершинам гор, и все это продолжалось до тех пор, пока я полностью не обессилел, утратив способность сосредоточивать внимание сновидения на чем бы то ни было. Я почувствовал, что теряю контроль. В конце концов я обнаружил, что больше нет никакого пейзажа, но только лишь непроглядная тьма. 

[itzqintli 11,560]

- Ну что же, ты добрался до вторых врат сновидения, - сообщил мне дон Хуан, когда я рассказал ему об этом сновидении. - Теперь тебе предстоит сквозь них пройти. Преодоление вторых врат сновидения - это очень серьезно. Для этого необходимо усилие, необходима строжайшая дисциплина.
Я не был уверен в том, что справился с поставленной задачей, поскольку в другом сне по-настоящему не просыпался. Я задал дону Хуану вопрос по поводу этой неувязки.
- Это моя ошибка, - ответил он. - Я говорил тебе, что необходимо проснуться в другом сне, но имелось в виду несколько иное: нужно последовательно и точно менять сны. Именно это ты и совершил.
- Подбираясь к первым вратам, ты потратил массу времени впустую, разглядывая исключительно собственные руки. На этот раз ты направился прямо к цели, не особо утруждая себя выполнением данной тебе инструкции проснуться в другом сновидении.
Затем дон Хуан сказал, что существует два корректных способа преодоления вторых врат сновидения. Первый - проснуться в другом сне, то есть увидеть во сне, что видишь сон и во сне же увидеть, что проснулся. Второй - использовать объекты сновидения для переключения на другой сон, как сделал это я.

       Как обычно, дон Хуан в очередной раз предоставил мне возможность практиковаться без какого бы то ни было вмешательства с его стороны. Я же занялся отработкой обоих описанных им способов. Либо мне снилось, что у меня был сон, в котором мне снилось, что я проснулся, либо, как будто глядя сквозь объектив электронного фотоувеличителя, я переходил от чего-нибудь, непосредственно доступного моему вниманию сновидения, к чему-либо не столь доступному. Иногда я применял второй способ в слегка измененном варианте: я вглядывался в какой-нибудь из объектов сновидения до тех пор, пока он не начинал изменять форму, втягивая меня тем самым сквозь звенящий вихрь в другой сон. Однако мне никогда не удавалось предугадать заранее, каким из трех способов я воспользуюсь в данном конкретном сновидении. Заканчивались же мои тренировки по отработке искусства сновидения либо тем, что я «выскакивал» из внимания сновидения и просыпался, либо тем, что я проваливался в темный, глубокий беспробудный сон.
                 Все шло гладко. Единственное, что меня беспокоило, - это все чаще повторявшееся ощущение некоторой помехи, что-то вроде приступов страха или дискомфорта. Я полагал, что это обусловлено либо моим отвратительным питанием, либо тем, что как раз в то время дон Хуан часто давал мне галлюциногенные растения, что тоже входило в программу моих занятий. Однако в конце концов приступы сделались настолько явными, что я вынужден был обратиться к дону Хуану за советом.
- Ты прикоснулся к самой опасной грани магического знания, настоящему кошмару, истинному страху, - начал он. - Я обязан прямо сказать тебе об этом, не церемонясь с твоим любимым рационализмом. С этой гранью неизбежно сталкивается каждый маг. Боюсь, что если бы я тебя не предупредил, то на этом этапе ты вполне мог бы сорваться и запаниковать, считая, что где-то допущена ошибка.
Дон Хуан очень серьезно объяснил мне, что жизнь и сознание как энергетические категории не являются исключительным свойством живых организмов. Маги увидели, что существует два типа сознательных существ, скитающихся по этой земле - органические существа и существа неорганические. Сравнивая их друг с другом, маги увидели, что и те, и другие являются сгустками свечения, сквозь которые во всех мыслимых направлениях струятся миллионы энергетических волокон вселенной. Отличаются они друг от друга формой и яркостью. Неорганические существа имеют вытянутые формы, похожие на свечи, и светятся тусклым светом. Органические же существа более округлы и обладают гораздо более ярким свечением. Еще одно существенное различие между ними, которое увидели маги, состоит в том, что жизнь и сознание органических существ быстротечны, поскольку существа эти вынуждены жить в постоянной спешке. Неорганические существа живут неизмеримо дольше, потому что сознание их исполнено бесконечного покоя и глубины.
- Без особых сложностей маги могут взаимодействовать с неорганическими существами, - продолжал дон Хуан, - потому что последние обладают сознанием - главной характеристикой, необходимой для взаимодействия.

[itzqintli 11,560]

- Но они действительно существуют? - спросил я. - Так же реально, как ты и я?
- Конечно, существуют, - ответил он. - Можешь мне поверить, маги - создания исключительно разумные. Ни при каких условиях они не стали бы заигрывать с предрассудками, принимая их впоследствии за реальность.
- Почему ты говоришь, что эти существа - живые?
- С точки зрения мага обладать жизнью значит - обладать сознанием. То есть иметь точку сборки с окружающим ее свечением сознания. Именно это указывает магу на то, что существо, с которым он имеет дело, не важно - органическое оно или неорганическое, вполне обладает способностью к осознанию. Маги рассматривают наличие восприятия как необходимое условие жизни.
- Тогда неорганические существа также должны умирать. Это верно, дон Хуан?
- Естественно. Они утрачивают свое осознание точно так же, как и мы. Просто продолжительность существования их сознания поистине умопомрачительная.
- Неорганические существа сами являются магам?
- В их случае очень трудно сказать, что есть что. Скажем так: мы приманиваем их или, вернее, вынуждаем их с нами взаимодействовать.
Мгновение дон Хуан буквально сверлил меня взглядом.
- До тебя это совершенно не доходит, - уверенно заключил он.
- Я почти не в состоянии думать об этом с точки зрения здравого смысла, - сказал я.
- А я тебя предупреждал, что твоему рассудку предстоит серьезное испытание. В этом случае целесообразно оставить все как есть и предоставить событиям возможность идти своим чередом. Я имею в виду - позволить неорганическим существам прийти к тебе.
- Ты это серьезно, дон Хуан?
- Абсолютно серьезно. Сложность взаимодействия с неорганическими существами, заключается в том, что их сознание действует чрезвычайно медленно по сравнению с нашим. И на то, чтобы они признали мага, уходят годы. Потому рекомендуется запастись терпением и ждать. Рано или поздно они покажутся. Но не так, как показались бы ты или я. Они дают о себе знать весьма специфическим способом.
- Как маги их приманивают? Существует какой-то ритуал?
- Ну, уж во всяком случае, маги не выходят на середину дороги и не взывают к ним оттуда дрожащим голосом, когда бьет полночь, если под ритуалом ты понимаешь что-то в этом роде.
- А что же они делают?
- Они приманивают их посредством сновидения. Я же сказал, что это нечто большее, чем просто приманивание. Посредством практики сновидения маги вынуждают их к взаимодействию.
- Каким образом маги их вынуждают?
- Сновидение означает удерживание точки сборки там, куда она сдвинулась во сне. Образующийся вследствие этого энергетический потенциал привлекает внимание неорганических существ. Как наживка привлекает рыб. И они идут на эту наживку. Достигая и преодолевая первые и вторые врата сновидения, маги забрасывают наживку для неорганических существ и тем самым вынуждают их явиться.
Преодолев первые и вторые врата сновидения, ты довел до их сведения свое приглашение. Теперь жди, пока они подадут тебе знак.
- Каким может быть этот знак, дон Хуан?
- Вполне возможно, что кто-то из них явится тебе, хотя для этого еще слишком рано. По-моему, знаком будет просто некоторое постороннее вмешательство в твое сновидение. Я полагаю, что приступы страха, которые в последние дни ты испытываешь в сновидениях, обусловлены не нарушением пищеварения, но импульсами энергии, которые посылают тебе неорганические существа.
- И что мне теперь делать?
- Обмануть собственные ожидания.

*******************

Когда я, наконец, понял, что полностью пришел в себя, дон Хуан спал. Зная, что вопрос его имеет очень большое значение, я разбудил его и все ему рассказал.
- Среди неорганических существ у тебя не будет друзей, которые бы тебе помогали. С ними у тебя может возникнуть только раздражающая связь по типу обременительной взаимозависимости, - заключил он. - Будь чрезвычайно осторожен. Водяные неорганические существа наиболее склонны к излишествам. Древние маги считали, что они сильнее любят, лучше притворяются и даже, возможно, обладают эмоциями. В противоположность неорганическим существам огненного свойства, которых древние маги считали серьезными, более сдержанными, но также и более напыщенными.
- А какое все это имеет значение для меня, дон Хуан?
- Слишком большое, чтобы говорить об этом сейчас. Советую тебе преодолеть все страхи, которые присутствуют в твоих снах и в твоей жизни. Тогда ты сможешь сохранить собственное единство. Неорганическое существо, которое ты лишил энергии, а затем снова зарядил, было вне себя от этого приключения. И явится, чтобы его повторить.

**************************
 

Нужно было подробно проинструктировать меня заранее, как ты обычно это делаешь, относительно всех возможных вариантов развития событий.
- Я не мог предвидеть всех возможных вариантов. Я вообще почти новичок в том, что касается неорганических существ. В свое время я отказался от этой части знания магов на том основании, что она слишком обременительна и зыбка. Я не хочу зависеть ни от каких сущностей, будь они органическими или неорганическими.
На этом наш разговор закончился. Очевидно, мне следовало бы обеспокоиться, поскольку реакция его на происшедшее определенно была отрицательной. Но я не беспокоился. Я почему-то был уверен, что все сделал правильно.....

 

 

 

[itzqintli 11,560]

      Однажды, когда я был у него дома и мы разговаривали о каком-то отвлеченном предмете, дон Хуан без всякого предисловия сказал, что посредством установления контактов с неорганическими объектами в сновидении старые маги в совершенстве овладели искусством перемещения точки сборки - предметом весьма непростым и опасным.
Я сразу же воспользовался возможностью попросить дона Хуана приблизительно сказать, когда жили старые маги. И раньше при разных обстоятельствах я задавал тот же вопрос, но никогда не получал на него удовлетворительного ответа. Но поскольку на сей раз он сам затронул эту тему, я был уверен, что он удовлетворит мое любопытство.
- Это довольно запутанный вопрос, - сказал он.
Он произнес эти слова таким тоном, что у меня возникла уверенность в его нежелании рассматривать этот вопрос. Я был очень удивлен, когда он продолжил.
- Он будет таким же испытанием для твоего здравого смысла, как и все связанное с неорганическими существами. Кстати, что ты сейчас о них думаешь?
- Я отложил в сторону свои мнения о них, - сказал я. - Теперь я не могу придерживаться ни одной конкретной точки зрения.
Мой ответ вызвал у него восхищение. Он засмеялся и заговорил о своем страхе и отвращении к неорганическим существам.
- Я никогда не испытывал к ним пристрастия, - сказал он. - Конечно, главной причиной этого был мой страх перед ними. В свое время я не смог от него отделаться, а затем он стал постоянным.
- Ты и сейчас их боишься, дон Хуан?
- Сейчас я ощущаю скорее отвращение, чем страх. Я не хочу иметь с ними ничего общего.
- Существует ли какая-нибудь определенная причина для этого отвращения?
- Лучшая причина в мире - мы с ними воплощаем полные противоположности. Они любят властвовать, - я люблю свободу. Они стремятся купить, я же не продаю.
Я почувствовал необъяснимое волнение и резко заявил ему, что эта тема кажется настолько далекой от моих проблем, что я не воспринимаю ее всерьез.....

 

*********************

 

Я не хотел поднимать этот вопрос, но мне кажется, что пришло время сказать тебе кое-что о том ворчливом голосе, который ты слышишь в сновидении, и который напоминает тебе о необходимости концентрации внимания на всем наблюдаемом тобой. Так вот, - это голос неорганического существа.
Я подумал, что дон Хуан совершенно непоследователен. Меня это настолько рассердило, что я даже громко возмутился в его адрес. В ответ он рассмеялся и попросил меня рассказать о необычных происшествиях, случающихся в моей практике сновидения. Эта просьба меня удивила. Я никогда никому не упоминал о том, что довольно часто выпадал из состояния сновидения, увлеченный каким-нибудь определенным предметом. При этом вместо того, чтобы изменить что-то во сне, как следовало поступить в этом случае, я обнаруживал, что изменял весь настрой сна и находил себя в совершенно незнакомом измерении. Я парил в нем под воздействием какой-то невидимой силы, которая все время кружила меня. Я всегда выходил из таких сновидений, продолжая кружиться, и долго поднимался и опускался, пока не просыпался полностью.
- Это были твои встречи лицом к лицу с друзьями из неорганического мира, - сказал дон Хуан.

*******

Несколько месяцев спустя в моих сновидениях произошла странная перемена. В своих снах я начал получать ответы на вопросы, которые я собирался задать дону Хуану. Но наиболее странным было то, что это стало происходить со мной и в часы бодрствования. Однажды, когда я сидел за столом на работе, я получил ответ на мысленный вопрос о реальности неорганических существ. Я видел неорганические существа в сновидении так много раз, что уже начал думать о них как о реальности. Я вспомнил, что даже прикасался к одному из них, находясь в необычном состоянии сознания в пустыне Соноран. Периодически в своих снах я проскальзывал в миры, которые едва ли могли быть порождением моего воображения. Я хотел наилучшим образом кратко сформулировать этот вопрос для дона Хуана. Для себя я сформулировал его так: если согласиться с тем, что неорганические существа точно так же реальны, как и люди, то где они могут существовать в материальной структуре вселенной?
Сформулировав для себя этот вопрос, я услышал странный смех. Такой же смех я слышал в тот день, когда столкнулся с неорганическим существом. Вполне человеческий голос сказал мне:
- Их мир существует в некотором особенном положении точки сборки, - сказал он. - Так же, как твой мир существует в обычном положении точки сборки.
Меньше всего на свете мне хотелось начинать разговор с бестелесным голосом, поэтому я вскочил на ноги и начал бегать по дому в поисках того, кто мог бы произнести эти слова. Я решил, что начинаю сходить с ума. Ко всем моим волнениям не хватало только этого.
Голос был столь ясным и внушительным, что не только озадачил, но и испугал меня. Я с трепетом ожидал дальнейших появлений этого голоса, но этого не происходило. При первой же представившейся возможности я обратился с вопросом к дону Хуану.
Мои недоразумения не произвели на него никакого впечатления.
- Ты должен понять раз и навсегда, что такие вещи обычны в жизни мага, - сказал он. - Ты не сходишь с ума; ты просто слышишь голос эмиссара в сновидении. Пройдя через первые и вторые врата сновидения, сновидящий достигает такого энергетического уровня, когда у него начинаются видения или когда он слышит голоса. Фактически, это не много голосов, а только один. Маги называют его голосом эмиссара в сновидении.

[itzqintli 11,560]

- Что такое «эмиссар в сновидении»?
- Чужая энергия, сконцентрированная в небольшой области пространства. Чужая энергия, претендующая на то, чтобы помогать сновидящим своими рассказами. Для эмиссара в сновидении характерно, что он может сказать лишь то, что маги уже знают или должны знать, если считают себя магами.
- Утверждение, что это чужая энергия, сосредоточенная в небольшой области пространства, совершенно ничего мне не говорит, дон Хуан. Какого рода эта энергия - дружелюбная, враждебная, положительная, отрицательная, - какая?
- Она в точности такая, как я сказал, - чужая. Безличностная сила, которую мы воспринимаем как личность потому, что она разговаривает с нами. Некоторые маги поклоняются ей. Они даже могут видеть ее. Или подобно тебе, они попросту слышат ее как мужской или женский голос. Этот голос может объяснять им суть происходящего, и они чаще всего воспринимают сказанное им как полезный совет.

- Почему некоторые из нас воспринимают его как голос?
- Мы видим или слышим его, потому что мы удерживаем наши точки сборки в некотором новом положении; чем устойчивее это положение, тем стабильнее наше ощущение эмиссара. Остерегайся! 
Дон Хуан рассмеялся над своим собственным замечанием, но я был слишком испуган, чтобы веселится.
- Способна ли эта сила материализоваться? - спросил я.
- Конечно, - ответил он. - Все зависит от того, где находится точка сборки. Но в любом случае, если ты можешь оставаться достаточно непривязанным к нему, ничего плохого произойти не может. Эмиссар останется таким же, каким он был, - безликим голосом, который воздействует на нас вследствие того, что точка сборки находится в определенном месте.
- Его советы безопасны и благоразумны?
- Его слова нельзя считать советами. Он лишь говорит нам, что есть что, а мы сами уже делаем из этого выводы.
Затем я рассказал дону Хуану о том, что голос поведал мне.
- Это в точности соответствует тому, что я тебе только что говорил, - заметил дон Хуан. - Эмиссар не сказал тебе ничего нового. Его утверждения были правильными, но тебе только казалось, что он открывает для тебя что-то новое. Эмиссар просто повторял тебе то, что ты уже знаешь.
- Боюсь, что я не знаю всего того, что он говорил, дон Хуан.
- Да нет же, знаешь. Ты уже сейчас знаешь бесконечно больше о тайне вселенной, чем предполагает твой здравый смысл. Это наша человеческая слабость - знать о тайне вселенной больше, чем мы подозреваем.
Меня обрадовало то, что я сам, без всякой помощи со стороны дона Хуана, имел возможность убедится в истинности этих слов. Мне хотелось узнать больше об эмиссаре. Я начал расспрашивать дона Хуана, слышал ли он когда-нибудь голос эмиссара.
Он перебил меня и, широко улыбнувшись, сказал:
- Да, конечно. Эмиссар говорит и со мной. В юности я обычно видел его в обличии монаха в черной рясе. Этот болтливый монах каждый раз пугал меня до смерти. Позже, когда я научился преодолевать страх, он превратился в бестелесный голос, который говорит мне обо всем и по сей день.
- О чем он говорит, дон Хуан?
- Обо всем, что составляет суть моего намерения, но все еще не продумано мной до конца. Например, подробности, касающиеся поведения моих учеников. Что они делают, когда меня нет поблизости. В частности, он говорит мне и о тебе. Эмиссар рассказывает мне обо всем, что ты делаешь.
После этого мне сразу же стало неинтересно разговаривать об этом дальше. Я отчаянно пытался придумать какой-нибудь вопрос на другую тему, в то время как дон Хуан хохотал во все горло.
- Является ли эмиссар в сновидении неорганическим существом? - спросил я.
- Лучше будет сказать, что эмиссар в сновидении - это сила, которая приходит к нам из мира неорганических существ. По этой причине сновидящие всегда сталкиваются с нею.

[itzqintli 11,560]

Ты имеешь в виду, дон Хуан, что каждый сновидящий слышит или видит эмиссара?
- Слышит эмиссара каждый, но лишь немногие видят или ощущают его.
- Ты можешь это как-нибудь объяснить?
- Нет. Кроме того, меня на самом деле не волнует эмиссар. Однажды мне пришлось сделать выбор, уделять ли внимание неорганическим существам и тем самым идти по следам старых магов - или отказаться от этого. Мой учитель, нагваль Хулиан, помог мне решиться на этот отказ. И я никогда не пожалел о своем решении.
- Как ты считаешь, мне тоже следует отказаться от неорганических существ, дон Хуан?
Он не ответил мне; вместо этого он объяснил, что мир неорганических существ всегда продолжает обучать нас. Вероятно, это так потому, что неорганические существа обладают более глубоким сознанием, чем наше, и испытывают потребность опекать нас.
- Я не вижу никакого смысла в том, чтобы становиться их учеником, - добавил он. - За это приходится платить слишком дорого.
- Как именно?
- Нашими жизнями, энергией, преданностью им. Другими словами, нашей свободой.
- А чему они учат?
- Всему, что характерно для их мира. Точно так же мы бы учили их, если бы могли это делать, - тому, что имеет отношение к нашему миру. Их метод, однако, заключается в том, чтобы рассматривать наше эго в качестве показателя того, в чем мы нуждаемся, и в соответствии с этим обучать нас. Крайне опасное занятие!
- Я не понимаю, почему это должно быть опасным.
- Если кто-то выяснит запросы твоего эго со всеми его страхами, жадностью, завистью и прочим, и станет обучать тебя тому, как удовлетворить все твои ужасные притязания, - как ты думаешь, каков будет результат?
У меня больше не было возражений. Мне показалось, что я отлично понял причины его неприятия неорганических существ.
- У магов прошлого возникли неприятности потому, что хотя они и достигли великолепных успехов в изучении магии, но при этом они руководствовались низменными эгоистическими побуждениями, - продолжал дон Хуан. - Неорганические существа стали их наставниками, и с помощью изощренных средств они обучили старых магов множеству чудес. Следуя примеру своих наставников, старые маги начали шаг за шагом овладевать их искусством, повторяя их действия, но не изменяя своей эгоистической ориентации.
- Существуют ли такие взаимоотношения с неорганическими существами в наше время?
- Я не могу дать тебе точный ответ. Скажу лишь, что не могу представить себя в подобных взаимоотношениях с ними. Такие пристрастия ограничивают нашу свободу, потому что поглощают нашу энергию. Для того, чтобы по-настоящему следовать примеру своих наставников, старые маги были вынуждены жить в мире неорганических существ. Для того, чтобы совершить столь продолжительное путешествие в их мир, требуется колоссальный объем энергии.
- Ты хочешь сказать, дон Хуан, что маги древности могли существовать в тех мирах так, как мы существуем здесь?
- Не совсем так, но, несомненно, они как-то жили там: они сохраняли при этом свое самосознание, свою индивидуальность. Эмиссар в сновидении становился самым необходимым существом для этих магов. Если маг желает жить в мире неорганических существ, то лучшим гидом для него является эмиссар, он обо всем рассказывает, любит обучать и вести за собой.
- Ты бывал когда-нибудь в мире неорганических существ, дон Хуан?
- Бесчисленное количество раз. Так же, как и ты. Но сейчас нет смысла говорить об этом. Ты еще не овладел достаточно хорошо своим вниманием сновидения. Мы поговорим об этом мире как-нибудь в другой раз.
- Мне кажется, дон Хуан, что ты либо не одобряешь, либо не любишь эмиссара?
- Я и не одобряю, и не люблю его. Он проповедует другую систему ценностей - ту, которая соответствует духу старых магов. Кроме того, его поучения и рекомендации в нашем мире бессмысленны. И за эту бессмыслицу эмиссар требует от нас огромнейших затрат энергии. Когда-нибудь и ты согласишься со мной. Вот увидишь.
Дон Хуан произнес эти слова таким тоном, что я уловил в них скрытую убежденность в моем несогласии с ним в отношении эмиссара. Я уже был готов спросить его о своей догадке, как вдруг в своих ушах услышал голос эмиссара.
- Он действительно думает так, - сказал голос. - Я нравлюсь тебе, потому что ты не находишь ничего плохого в том, чтобы исследовать все возможности. Ты хочешь знаний; знания - это сила. Ты ведь не хочешь осмотрительно прятаться за традиции и убеждения твоего обычного мира?
Эмиссар сказал обо всем этом по-английски с ясно различимым калифорнийским выговором. Затем он перешел на испанский. Я заметил незначительный аргентинский акцент. Я никогда раньше не слышал, чтобы эмиссар говорил так. Это восхитило меня. Эмиссар рассказал о совершенствовании в познании; о том, сколь многого я уже достиг с тех пор, как появился на свет; о моей любви к приключениям и пристрастию ко всему новому, к открывающимся горизонтам. Голос обратился ко мне даже по-португальски, произнося слова с интонацией, характерной для пампасов Южной Америки.
Когда я услышал весь этот поток лести, изливающейся на меня, я не только испугался, но меня к тому же затошнило от лицемерия эмиссара. Я сразу же сказал дону Хуану, что вынужден прекратить свою практику сновидения. Он взглянул на меня с нескрываемым удивлением. Но когда я повторил ему все, что слышал, он одобрил мое решение, хотя я и почувствовал, что он делает это только для того, чтобы успокоить меня.
Спустя несколько недель я пришел к выводу, что принял это решение сгоряча и необдуманно. Я вновь вернулся к практике сновидения. Я был уверен, что дон Хуан знает о том, что я возобновил занятия.
Во время одного из моих визитов к нему он довольно неожиданно заговорил о сновидении.
- Если ты не привык рассматривать сновидения в качестве подлинной сферы исследований, то отсюда не следует, что они не являются такой сферой, - начал он. - Сны анализируют в поисках смысла, их считают плохими предзнаменованиями, но никто не видит, что события, происходящие в них, так же реальны, как и наш обыденный мир.
- Насколько я могу судить, только маги прошлого считали сновидение реальным, - продолжал дон Хуан, - но в конце концов они исказили его суть. Они стали ненасытными, накапливая новые знания, и когда дело дошло до выбора правильного пути, они свернули не в ту сторону. Они смешали все в одну кучу, без разбора устанавливая точку сборки в тысячи возможных положений.
Дон Хуан выразил сожаление в связи с тем, что из всех великолепных вещей, которым научились старые маги, перемещая точку сборки в тысячи разных мест, остались только искусство сновидения и искусство сталкинга...
 

[itzqintli 11,560]

    Он повторил снова, что искусство сновидения означает умение управлять смещением точки сборки. Затем он определил искусство сталкинга как умение фиксировать точку сборки в том месте, куда ее необходимо сместить.
- Фиксировать точку сборки на новом месте означает достигать состояния гармонии, - сказал он. - Сейчас ты как раз над этим и работаешь в своей практике сновидения.
- А я думал, что совершенствую энергетическое тело, - сказал я, сильно удивившись его словам.
- Ты работаешь над этим и еще многим другим, но прежде всего, ты овладеваешь умением достигать гармонии. Ты учишься этому в сновидении, когда тебе необходимо фиксировать точку сборки после ее перемещения. Внимание сновидения, энергетическое тело, второе внимание, отношения с неорганическими существами, эмиссар в сновидениях - все это сопутствует обретению гармонии; другими словами, все это получается вследствие сдвига точки сборки в некоторые определенные положения в сновидении.
- Какие это положения, дон Хуан?
- Любые позиции, в которых точка сборки оказывается во время сновидения.
- А как мы фиксируем ее в этих точках?
- Продлевая присутствие объектов в сновидении или же преднамеренно изменяя эти объекты. Занимаясь практикой сновидения, ты фактически учишься достигать гармонии; другими словами, ты получаешь навыки сохранять энергию в той новой форме, которую она принимает вследствие фиксации точки сборки в определенном месте в каждом конкретном сновидении.
- Умею ли я сохранять энергию в новой форме?
- Еще не очень хорошо, и не потому что ты не можешь этого делать, а потому, что ты сдвигаешь точку сборки, а не плавно двигаешь ее. Последовательность сдвигов приводит к появлению незначительных, почти незаметных изменений в том, что ты видишь. Вся трудность при этом состоит в том, что изменений так много и они настолько малы, что способность непрерывно находится в состоянии гармонии свидетельствует о большом успехе.
- Как определить, находимся ли мы в состоянии гармонии?
- По ясности восприятия. Чем отчетливее то, что мы наблюдаем в сновидении, тем гармоничнее наше состояние.
Он сказал мне, что пришло время практически использовать то, чему я научился в сновидении. Не давая мне времени задать очередной вопрос, он приказал мне сконцентрировать внимание на листве растущего невдалеке мескитового дерева. И к тому же сделать это так, будто бы я нахожусь в сновидении

********************

Я сразу понял, что снова нахожусь в состоянии, в котором могу нормально мыслить, но не могу разговаривать. Дон Хуан сказал, чтобы я не волновался. Он сказал, что наш дар речи подвержен очень сильным влияниям, и что периоды немоты - довольно распространенное явление среди магов, которые отваживаются заглядывать за пределы обычного восприятия.
В глубине души я чувствовал, что дон Хуан проникся жалостью ко мне и решил меня приободрить. Но голос эмиссара, который я ясно услышал в этот момент, произнес, что через несколько часов отдыха ко мне вернется не только дар речи, но и хорошее самочувствие.
Выспавшись, я по просьбе дона Хуана дал ему подробное описание всего увиденного и пережитого мной. Он предупредил меня, что понимание моих переживаний невозможно на основе рациональных представлений. И дело вовсе не в том, что мой интеллект в каком-то смысле неполноценен, а в том, что это было происшествие, которое разум не может постичь просто по своей природе.
Я, естественно, возразил, что нет ничего непостижимого для разума. Положение вещей может быть неясным, но рано или поздно мыслящий разум прольет свет на все. И я действительно верил в это.
Дон Хуан с большим терпением объяснил, что мыслящий разум - всего лишь один из аспектов положения точки сборки; поэтому знание о том, что происходит в мире, здравомыслие, уверенность в себе - все эти предметы нашей гордости и предполагаемые мерила нашего здравомыслия - являются лишь следствием расположения точки сборки в ее обычном месте. Чем более жестко она там фиксирована, тем более мы самоуверенны, тем сильнее мы чувствуем, что знаем мир и способны предвидеть будущее.
Он добавил, что сновидение дает нам гибкость, необходимую для того, чтобы войти в другие миры, разрушая нашу убежденность в знании этого мира. Он назвал сновидения путешествием в невообразимые измерения, когда, после того, как мы постигаем все доступное человеческому восприятию, наша точка сборки выскальзывает за пределы человеческого и достигает непостижимого...

 

*******************

 

- Мы снова вернулись к самому важному аспекту мира магов, - продолжал он, - положению точки сборки. Оно является одновременно проклятием старых магов и источником постоянных неприятностей человечества.
- Почему ты так говоришь, дон Хуан?
- Потому что все человечество и маги древности пали жертвой положения точки сборки. Человечество не знает, что точка сборки существует, и поэтому принимает последствия ее обычного расположения как нечто окончательное и неоспоримое. Что же касается старых магов, то они пострадали потому, что хотя и знали все о точке сборки, но не смогли правильно воспользоваться ее возможностями.
Ты должен избежать этих двух ловушек, - продолжал он. - Было бы очень плохо, если бы ты уподобился человечеству в своем неведении относительно точки сборки. Но будет еще хуже, если ты станешь так же рационально, как старые маги, использовать точку сборки для достижения личных целей.
- Я все еще не понимаю, о чем ты говоришь. Какое это имеет отношение к тому, что я пережил вчера?
- Вчера ты посетил другой мир. Но если ты спросишь меня, где он находится, и я скажу тебе, что он - в положении точки сборки, ты снова ничего не поймешь.
По словам дона Хуана, мне грозила одна из двух роковых возможностей. Первая состояла в том, что я последую по пути человечества и столкнусь с дилеммой, когда мой опыт скажет мне, что есть иные миры, а мой разум будет утверждать, что они не существуют и не могут существовать. Вторая - в том, что я уподоблюсь старым магам, сразу же согласившись с реальностью иных миров, и начну использовать положение точки сборки, порождающее эти миры, для корыстных целей. В результате возникнет проблема, связанная с уходом в иные уровни реальности в погоне за могуществом и богатством.
Мне нечего было сказать в ответ на его слова, но через некоторое время я понял, что я не должен непременно стать жертвой этих роковых возможностей, потому что в принципе я полностью согласен с точкой зрения самого дона Хуана, - хотя, естественно, я не мог тогда полностью представлять, с чем соглашаюсь. Согласие с ним скорее выражалось в каком-то давно забытом чувстве уверенности, которое я потерял и теперь начинал медленно обретать снова.
         

       Возврат к моей практике сновидения устранил это беспокойство, но создал новое. Например, в связи с тем, что я каждый день слышал голос эмиссара, он перестал звучать для меня раздражающе или странно. Он стал обычным явлением. Я допустил так много ошибок под влиянием его слов, что почти понял, почему дон Хуан отказывался относится к ним серьезно. Психоаналитику потребовался бы не один день, чтоб проинтерпретировать высказывания эмиссара в соответствии со всеми возможными перипетиями моих межличностных отношений.
Дон Хуан придерживался по этому поводу непреклонного мнения: эмиссар - это безличностная, устойчивая сила из мира неорганических существ. Каждый сновидящий сталкивается с ней при более или менее схожих обстоятельствах, но если он решает воспользоваться его советами, то является безнадежным дураком.
Я со всей определенностью и был таковым. Я никоим образом не мог оставаться равнодушным, сталкиваясь с таким необычайным явлением: голос, ясно и последовательно излагающий мне на трех языках тайные сведения обо всем, на чем останавливалось мое внимание. Единственным, но не очень существенным его недостатком для меня было то, что он говорил не всегда вовремя. Эмиссар нередко рассказывал мне о людях и событиях, когда я уже полностью забывал о том, что они меня раньше интересовали.
     

 

          Я     спросил у дона Хуана об этом, и в ответ он сказал, что это как-то связано с жесткостью положения моей точки сборки. Он объяснил, что меня воспитывали пожилые люди, и поэтому я унаследовал многие стороны их мировоззрения. В частности, я подвержен опасной тенденции считать себя праведным. Он сказал, что когда он давал мне принимать галлюциногенные растения, то руководствовался прежде всего необходимостью расшатать мою точку сборки и сделать ее подвижной хотя бы в минимальной степени.
- Если ты не сделаешь ее чуточку подвижнее, - продолжал он, - ты либо станешь еще более высокого мнения о себе, либо превратишься в неуравновешенного мага. Я говорю это тебе не для того, чтобы очернить старых магов, а для того, чтобы оградить тебя от их ошибок. Рано или поздно твоя точка сборки станет более подвижной, но все же не настолько, чтобы ты не рисковал стать либо тщеславным, либо неуравновешенным...

[itzqintli 11,560]

- Как мне избежать всего этого, дон Хуан?
- Существует только один путь. Маги называют его глубинным пониманием. Я называю его романом между человеком и знанием. Для магов он является движущей силой в познании, исследовании, удивительных открытиях.
Дон Хуан сменил тему разговора и продолжил объяснение фиксации точки сборки. Он сказал, что при видении, точки сборки у детей, которая постоянно перемещается как бы под воздействием небольших встряхиваний, легко переходя из одного положения в другое, - старые маги пришли к выводу, что обычное место точки сборки не присуще ей от природы, а вырабатывается как привычка. Видя также, что точка сборки фиксирована на одном месте только у взрослых, они заключили, что с каждым конкретным ее положением некоторым особым образом связан определенный тип восприятия. Вследствие длительной привычки этот тип восприятия становится системой интерпретации чувственных данных.
Дон Хуан указал, что поскольку мы вовлечены в эту систему, будучи воспитанными в соответствии с ней, мы продолжаем с самого рождения приспосабливаться к требованиям системы интерпретаций, - системы, которая вводит нас в жизнь. Поэтому старые маги были совершенно правы в том, что верили в возможность отказа от нее и непосредственного восприятия энергии, в результате чего человек становится магом.
Как бы удивляясь, дон Хуан отметил, что так называемое величайшее достижение нашего общественного воспитания состоит в том, чтобы замкнуть точку сборки в ее обычном положении. Ведь после того как она замирает в этом положении, наше восприятие может легко описывать и объяснять то, что мы ощущаем. Другими словами, с этого момента нас можно легко заставить воспринимать лишь то, что предполагает система, а не то, что мы ощущаем в действительности. Он заверил меня, что восприятие людей однотипно по всему миру, потому что точки сборки у всех представителей человечества фиксированы одинаково.
Он продолжил рассказывать, отметив, что маги сами убедились во всем этом, когда видели смещение точки сборки за определенную грань, приводившее к постижению новых вселенских волокон энергии. При этом то, что было окончательной реальностью на предыдущих этапах, утрачивало смысл. Непосредственной причиной этой бессмыслицы является восприятие органами чувств новых данных, приводящее к тому, что наша система интерпретации оказывается непригодной для объяснения того, что мы ощущаем.

- Восприятие без системы интерпретации, конечно же, хаотично, - продолжал дон Хуан. - Но удивительно, что когда мы считаем, что полностью утратили ориентиры, наша старая система оживает вновь. Она приходит нам на помощь и превращает наши бессистемные ощущения в тщательно упорядоченный новый мир. Это случилось с тобой, когда ты смотрел на листья мескитового дерева.
- Что на самом деле тогда случилось со мной, дон Хуан?
- В течение некоторого времени твое восприятие было хаотичным. Ты видел все сразу, и твоя система интерпретации мира не работала. Затем хаос упорядочился, и ты предстал перед новым миром.
- Мы снова, дон Хуан, вернулись туда, где были раньше. Существует ли тот мир, или он просто-напросто создан моим умом?
- Мы опять вернулись туда же, и ответ остался тем же. Он существует в том определенном положении твоей точки сборки. Для того, чтобы воспринимать его, тебе нужна была гармония с ним, то есть тебе следовало удерживать точку сборки фиксированной в том положении, что ты и делал. В результате ты в течение некоторого времени ясно видел этот новый для тебя мир.
- Могли бы другие воспринимать тот же самый мир?
- Если бы у них было то же положение точки сборки и та же степень гармонии, - они бы могли. Маги прошлого называли эти действия по согласованию положения точки сборки и достижению гармонии с миром, лежащим за пределами обычного, сталкингом восприятия.
- Искусство сталкинга, - продолжал он, - как мы уже говорили, означает фиксацию точки сборки. Старые маги открыли посредством своей практики, что как бы ни было важно уметь перемещать точку сборки, еще важнее быть способным фиксировать ее в новом состоянии, каково бы оно ни было.
Он объяснил, что если точку сборки не удается зафиксировать, нет никакой возможности воспринимать гармонично. В таком случае мы будем воспринимать калейдоскопическую картину несвязанных друг с другом образов. Вот потому маги прошлого уделяли сталкингу столько же внимания, сколько и сновидению. Одно искусство не может существовать без другого, особенно в отношении тех действий, которые совершали старые маги.
- Какие это были действия, дон Хуан?
- Старые маги называли их тонкостями второго внимания или же великим приключением в неизвестном.
Дон Хуан сказал, что эти действия основываются на смещении точки сборки. Старые маги не просто умели смещать точку сборки в тысячи различных положений на поверхности или внутри своих энергетических тел, но они еще и научились фиксировать свои точки сборки в этих положениях, и, таким образом, поддерживать гармонию неограниченно долгое время.
- Зачем все это было нужно, дон Хуан?
- Мы не можем сказать, к чему они стремились, но можем говорить о том, чего они достигли.
Он объяснил, что старые маги умели достигать такой совершенной гармонии, которая делала возможным восприятие всего и физическое превращение во все, что соответствовало конкретному положению их точек сборки. Они могли стать кем угодно или чем угодно из длинного списка, который, по его словам, представлял собой детальное описание восприятия мира различными сущностями, например, ягуаром, птицей, насекомым и так далее.

[itzqintli 11,560]

- Мне очень трудно поверить, что эти превращения возможны, - сказал я.
Он сказал, что точки сборки старых магов обладали великолепной подвижностью. Им нужно было лишь слегка сместить их в соответствии с малейшей особенностью ощущения в сновидении, и сразу же с помощью сталкинга восприятия они достигали нужной гармонии с окружающим миром, становясь животным, другим человеком, птицей или вообще чем угодно.
- А разве душевнобольные не делают то же самое? Разве они не создают сами собственную реальность? - спросил я.
- Нет, это не одно и то же. Сумасшедшие воображают себе реальность вообще без всякой заранее поставленной цели. Они рождают хаос из хаоса. Маги, в отличие от них, упорядочивают хаос. Их постоянная глобальная цель состоит в том, чтобы освобождать свое восприятие. Маги не выдумывают сами воспринимаемый ими мир. Они прямо ощущают энергию, а затем обнаруживают, что воспринимают некоторый неизвестный новый мир, что он так же реален, как реально все, что мы знаем.
Затем дон Хуан дал мне новое объяснение происшедшего со мной, когда я смотрел на мескитовое дерево. Он сказал, что я вначале ощущал энергию дерева. На субъективном уровне я верил, что сплю, потому что использовал для ощущения энергии технику сновидения. Он отметил, что использование этой техники в мире обыденной жизни было одним из наиболее эффективных средств, использовавшихся старыми магами. Это давало возможность ощущать энергию точно так же, как и во сне, а не всецело хаотично. Затем наступал момент, когда что-то изменяло восприятие, и маг находил себя стоящим лицом к лицу с новым миром - в точности как это случилось со мной. 

Я сказал ему об одной мысли, которую я едва осмеливался произнести: панорама, увиденная мной, была и не сном, и не обычным миром.
- Да, она не была ни тем, ни другим, - сказал он. - Я напоминаю тебе это снова и снова, а ты думаешь, что я просто говорю одно и то же. Я знаю, как трудно уму допустить реальность существования безумных возможностей. Но новые миры существуют! Они охватывают друг друга, образуя в целом нечто похожее на луковицу. Тот мир, в котором мы живем, - это лишь один слой луковицы.
- Ты хочешь сказать, дон Хуан, что цель твоего учения в том, чтобы подготовить меня к посещению этих миров?
- Нет. Я хочу сказать совсем другое. Мы отправляемся в другие миры только в качестве упражнения. Такие путешествия были уделом бывших магов. Мы занимаемся сновидением, как и маги древности, но в то же время мы исходим из совершенно иных принципов. Старые маги предпочитали сдвиг точки сборки, поэтому они всегда чувствовали себя в более или менее известном, предсказуемом положении. Мы же отдаем предпочтение движению точки сборки. Старые маги искали неизвестное для людей. Мы ищем сверхчеловеческое неизвестное.
- Я еще не добрался до него, не правда ли?
- Нет. Ты только начинаешь. Вначале каждый должен пройти по стопам старых магов. Ведь в конце концов это они изобрели сновидение.
- Когда я, в таком случае, начну изучать сновидение новых магов?
- Тебе еще предстоит многое сделать. Возможно, на это уйдут годы.
 

            Чем может быть это сверхчеловеческое неизвестное?
- Свободой от всего человеческого. Это - невообразимые миры, выходящие за пределы человеческих возможностей достижения, которые тем не менее каким-то образом доступны нам. Туда направляются современные маги. Их устремления лежат далеко вне интересов людей; за пределами этих интересов лежат всеобъемлющие миры, среди которых есть далеко не только сферы обитания птиц и животных, хотя и они неизвестны человеку. То, о чем я говорю, представляет собой миры, подобные нашему. Целые вселенные с бесконечными пространствами.
- Где находятся все эти миры, дон Хуан? В различных положениях точки сборки?
- Правильно. В различных положениях точки сборки, но эти положения доступны для магов вследствие движения точки сборки, а не ее сдвига. Путешествия в такие миры могут совершить в сновидении только сегодняшние маги. Маги древности были далеки от них, потому что такие путешествия требуют от магов великой непривязанности и полного отказа от чувства собственной важности в любом его проявлении. Старые маги не могли пожертвовать всем этим. Для магов, практикующих сновидение в наши дни, это сновидение является свободой достичь миров, не укладывающихся ни в какое воображение.
- Но зачем их достигать?
- Ты уже спрашивал меня сегодня об этом. Ты рассуждаешь, как настоящий купец. «Это опасно? - спрашиваешь ты. - На сколько процентов увеличиться сумма моего вклада? Будет ли так лучше для меня? « На эти вопросы невозможно ответить. Ум купца настроен на подсчет прибылей. Но свобода не может основываться на вкладах и доходах от них. Свобода - это приключение, которому нет конца, в котором мы рискуем жизнью и даже большим, чем жизнь, во имя нескольких мгновений чего-то превыше слов, мыслей и чувств.
- Я спрашивал, имея в виду другое, дон Хуан. Я хотел узнать, что может вынудить такого никудышного бездельника как я, достичь этого всего?
- Поиск свободы - это единственная побуждающая сила, которую я знаю. Это свобода улететь внезапно в бесконечность, которая где-то там. Это свобода умереть, исчезнуть навсегда. Это свобода быть подобным пламени свечи, которая остается неугасимой в мире, озаряемом светом миллиардов великолепных звезд, остается неугасимой потому, что никогда не считает себя чем-то большим, чем есть на самом деле, - всего лишь свечой.....