Поиск сообщества

Набрел на интересный паблик в ЖЖ (да жива еще ета х**ня ЖЖ, я и не думал!) Данный материал, отрывки из малодоступной и тем более интересной специальной литературы! Редкие свидетельства очевидцев живой истории каннабиса! см. источник https://rus-turk.liv...com/153623.html В. И. Кушелевский. Материалы для медицинской географии и санитарного описания Ферганской области. Том II. — Новый Маргелан, 1891. О наркотических средствах Запрещение Кораном употребления спиртных напитков заставило изощриться народный ум и искать какое-нибудь другое средство, которое, подобно спиртным напиткам, могло бы приводить в хмельное состояние. На первом ряду из них стоит курение гашиша (наша) и опия (афиюн), а потом — внутреннее употребление различных препаратов, приготовляемых из этих средств. Курение табаку и вкладывание мелкого за щеку в большом употреблении у туземцев. Наша (называемая также анаша), приготовляется следующим образом: в начале сентября конопля (Cannabis sativa) срезывается, связывается в снопы и свозится под навес в тень. Спустя две недели, когда конопля просохнет, ее встряхивают над какой-нибудь подстилкой, и получившаяся при этом пыль составляет главную составную часть наши. Затем снопы выколачивают, образующуюся труху просеивают, протирают чрез бумажную ткань, с целью получить мелкий порошок, который смешивается с полученною при встряхивании пылью. Эту смесь ссыпают в узкие, длинные мешки, выносят на солнце и уминают руками до тех пор, пока она не примет консистенции густого теста. Затем мешки помещают в сухое темное место, нажимают их и оставляют на два года, чтобы полученная подобным образом наша приобрела известные свойства. Употребление ее раньше этого срока для курения производит головную боль, тошноту и рвоту. Полученная этим способом наша составляет лучший сорт и ценится дороже прочих. Качество ее зависит от процентного содержания пыли, полученной при первоначальном встряхивании снопов; низкие же сорта состоят почти из одной трухи. А. Севрюгин. Дервиши за курением. Иран Качество хорошей наши, по заявлению знатоков, состоит в следующем: она серо- или желто-зеленого цвета, тяжеловесная, трудно или вовсе не крошится, отделенный от общей массы кусок, разминаемый пальцами, должен от их теплоты обращаться в тестообразную массу. Откусываемая зубами наша не должна хрустеть на зубах и прилипать к ним, в противном случае означает примесь к ней песку, глины, муки и проч. Она должна удобно резаться на тонкие пластинки острым ножом, запах должен быть свойственный конопле, но не резкий; при курении не должно происходить тошноты, рвоты, головокружения, головной боли и удушливого кашля. С этими свойствами наша называется: ак-наша, ак-урук, ак-дона-наша и ценится дорого. Курение наши производится различным способом. Самое употребительное в чилиме (кальяне). Для этого кусок наши предварительно разогревают на горящих углях, разминают пальцами до консистенции теста и скатывают небольшие шарики, в виде пилюль. Эти пилюли кладут на дно глиняной чашки чилима, насыпая предварительно табаку, затем посыпают все сверху опять табаком, кладут горящих углей и раскуривают чилим. Как при курении табаку, так равно и наши, кроме дыма этих веществ, вдыхается и окись углерода, образующаяся от горения. За неимением под руками чилима, наша кладется на раскаленные угли и образующийся от сгорания ее дым втягивается в легкие посредством камышовой трубочки. Этот способ в высшей степени скоро одуряет, и привычный курильщик редко может затянуться более двух-трех раз. Привычный курильщик выкуривает зараз от 1—2 драхм хорошего сорта наши, или 2—3 драхм низкого сорта, причем курит два-три раза в день, а некоторые до 5-ти раз. Обыкновенно курят только утром и вечером. Замечательно, что после куренья наши у некоторых курильщиков развивается сильный аппетит. Курение наши относится к глубокой древности, и для этой цели конопля разводилась с незапамятных времен. Геродот, описавший ее как новое растение, рассказывает о скифах, что при погребении покойников они опьяневали от паров из конопляных семян, брошенных на раскаленные камни, и вместе с тем окуривались ими. Опий не имеет такого распространения, как наша, хотя тоже употребляется для курения per se или вместе с табаком. Семена татура (Datura stramonium) и базруль-банчь (Hyoscyamus niger) тоже служат для курения вместе с табаком Снаряд, употребляемый туземцами для курения табаку и наши, как уже было сказано, называется чилим. Это род кальяна, в котором сосуд делается или металлический, или, чаще всего, из горлянки (плод Lagenariae), в шейке которой вделана камышовая трубка, длиною от 12—14 дюймов; на трубке укреплена глиняная конусообразная чашка, в дне которой находится отверстие. Почти посредине горлянки, с двух противоположных сторон, делают по одному отверстию и в одно из них вставляют камышовый чубук, от 9—10 дюймов длины. Перед курением табаку, в горлянку наливают воды столько, чтобы камышовая трубка, идущая от глиняной чашки, была погружена в воду на 2—3 дюйма. На дно глиняной чашки кладут камешек или твердый уголь, насыпают табаку, поверх его накладывают раскаленных углей, дуют чрез чубук, выпуская воздух через противоположное отверстие; затем последнее затыкают пальцем, а через чубук втягивают в легкие образующийся при сгорании табаку дым. Туземцы обыкновенно затягиваются глубоко, но только один-два раза, и передают чилим соседу. Между женщинами больших городов в Фергане распространен обычай курить в чилиме мазы. Это дубильные орешки, gallae turcicae из Quercus infectoria, которые в измельченном виде смешиваются с табаком и употребляются для курения. У курящих мазы женщин, будто бы, делается особенно узкою vagina. Кроме того, по их мнению, это предотвращает и излечивает fluor albus. Курение мазы вместе с нашой распространено между проститутками. Дервиш ордена Бекташи затягивается дымом гашиша Наша, кроме курения, идет на приготовление разных препаратов: 1) Руганы-каип, или джугзы-агзам, в состав которой входят, между прочим: баранье сало, миндальное масло или не снятое молоко. Смотря по способу приготовления и примеси того или другого из упомянутых веществ, получаются разные сорта руганы-каип. Один идет для приготовления конфект, называемых гуль-канд; руганы-каип употребляется в чистом виде, намазывая на кусок хлеба или в виде приправы в шурпу, в палау, особенно для молодых новобрачных женщин, с целыо уменьшить боль в первую ночь после свадьбы. Кроме того, руганы-каип употребляется злоумышленниками, примешивая к пище тех, кого желают ограбить, во время глубокого сна, вызванного этим наркотическим средством. 2) Гуль-канд — конфекты приготовляются как из руганы-каип, так и самостоятельно из наши, с прибавлением: сахару, шафрану, яичного белка и некоторых пряностей. Эти конфекты в большом употреблении у сартянок. Их едят на пирах, чтобы усилить веселое расположение духа; матери дают детям, чтобы успокоить их от капризов и надоедливости. Перед обрезанием мальчиков им дают для уменьшения боли. Кроме того, гуль-канд употребляются как средство для возбуждения решимости перед задуманным преступлением. 3) Из смеси руганы-каип, меду, сахару, воды и разных ароматических и пряных веществ приготовляется кашица, называемая магаджюны-масияхи. Употребляют ее от 1—2 золотников, для восстановления сил, утраченных вследствие abusus ab venere. 4) Халва приготовляется иэ руганы-каип, сала, муки, сахару, меду и шафрана. Употребляется с тою же целью, как и предыдущая. Из листьев конопли приготовляется одуряющий напиток сабз-аба, употребляемый индийцами и сартами, а в особенности женщинами. Главный препарат мака (papaver somniferum), опий, не приготовляется в Фергане, а его привозят из Бухары, через Самарканд, а туда он приходит из Индии через Кабул. Частью он получается также из Китая, через Кашгар. Кроме курения, опий еще употребляется внутрь, в виде известных препаратов, а именно: 1) Кайракчи, или чакыды, 2) с примесью других наркотических средств, в виде пилюль хабь, называемых веселящими пилюлями. Они состоят из опия, наши, семян белены, дурмана, с примесью различных пряностей, отчего их бывает множество сортов, приготовляемых по разнообразным рецептам изобретателей. Эти пилюли известны под названием хабь-и-хуш-каиб. 3) Барчь — в виде кашицы, употребребляемой на пирах, а некоторыми ежедневно. В первом случае для пущего веселья, а в последнем с целью возбудить половую деятельность. Она приготовляется из опия, белены, дурмана, с примесью цветов, кореньев и плодов растений, заключающих в себе эфирные масла, а также разных видов перца. 4) Мускур приготовляется из равных частей опиума, наши, белены и дурмана, с прибавлением воды до консистенции густого молока. Все это кипятится и прибавляются зерна пшеницы, которые пропитываются этим составом и затем высушиваются. Они употребляются любителями наркотических веществ вместо хабь и барчь. [Подробное описание состава разных наркотических препаратов заключается в брошюре бывшего кокандского уездного врача С. Моравицкого, под заглавием: «О наркотических и некоторых других ядовитых веществах, употребляемых населением Ферганской области». Казань, 1886 г.]. Привычка употребления наркотических средств у туземцев начинается нередко в детстве и встречается у людей весьма различных возрастов. Женщины употребляют их сравнительно редко, и то большею частью на пиршествах, для придания себе веселого настроения духа. Точно так же мужчины, употребляющие эти средства в исключительных случаях, не пристращаются к ним в такой степени, как это бывает с привычными курильщиками наши, опия и других, которые делаются похожими на наших отчаянных пьяниц. Начало употребления наркотических средств большею частью приходится между 10—20 годами. Случается встречать стариков, трясущихся, сгорбленных, которые употребляют кукнар в течение 50-ти лет. Мне много приходилось видеть курильщиков наши, но в настоящее время еще не могу в точности изложить патологических и других явлений, вызываемых этим наркотическим средством. Опытный глаз всегда может отличить курильщика, точно так же, как среди русских привычного пьяницу. Является какой-то особенный отпечаток на лице, в выражении глаз, в телодвижениях, но это не поддается описанию. Характер у курильщиков также представляет некоторые особенности. Они делаются трусливыми, нерешительными, задумчивыми и растерянными. На основании наблюдений над действием наши, можно представить довольно ясную картину опьянения этим наркотическим средством, которое несколько отличается от опьянения опиумом и спиртными напитками. Отравление или опьянение выражается обыкновенно следующими припадками [О вредном действии опиума, кукнара, гашиша, наши и спиртных напитков. Ташкент, 1884 г.]: В небольшом количестве наша (гашиш) производит такое опьянение, при котором опьяневший может еще с точностью следить за проявлением опьянения и которое не оставляет после себя особенно дурных последствий. Легкое расстройство пищеварения, небольшая тяжесть в голове и некоторая неурядица в мышлении — вот все, что может быть с человеком, принявшим незначительное количество наши или ее препаратов; излишний прием влечет за собою жар, головную боль, тошноту и другие признаки отравления. Совершенно другие припадки при неумеренном употреблении наши, особенно в форме курения. При этом прежде всего появляется некоторое возбуждение в движениях и чувствительность спинного мозга. Ощущается небольшое колотье в затылке, спине и ногах, по всему телу пробегают мурашки, голову слегка бросает то в жар, то в холод, но мало-помалу возбуждение спинного мозга усиливается, человек начинает волноваться, расхаживать взад и вперед, размахивать руками, у него рождается желание двигаться, поднимать большие тяжести, бороться. При таком раздражении мышечной системы рассудок остается пока спокойным. Но вскоре вдруг, от какого-нибудь случайного слова, от самого обыкновенного замечания, опьяневший от наши начинает смеяться, причем смех бывает нервный, судорожный, как при истерике; когда пройдет этот порыв смеха, опьяненный нашою сознает, что он смеялся без причины, бестолково; он снова приходит на время в себя и понимяет, что он пьянеет, что наша его отравляет. Начиная с этого момента, в голове опьяневшего зарождаются целые ряды мыслей, быстро сменяющих одна другую. Он начинает говорить с особенным одушевлением, почти с яростью, но напрасно он старается выразить словами то, что он испытывает, что у него в голове; его речь не так быстра, чтобы могла передать быстроту его мыслей. Эти рождающиеся в его уме мысли, печальные или радостные, гордые или смиренные, великодушные или подлые, всегда преувеличены. То, что в естественном, здоровом состоянии нашего организма могло бы причинить только некоторое ничтожное и мимолетное огорчение, при опьянении от наши производит ужасную горесть, заставляющую проливать слезы и сетовать на судьбу. Переход от смеха к слезам происходит сразу, внезапно. Самолюбие возрастает до того, что самое ничтожное замечание или противоречие оскорбляет опьяневшего донельзя, до невозможных размеров. Ужас, радость, горесть, гнев — все это обращается в неукротимые, в непреоборимые страсти, появляющиеся у них почти без всякой причины и поражающие своею ревностью, изменчивостью и громадностью размеров. Словом, у опьяневшего от наши рассудок помрачен и нет у него воли, управляющей и руководящей действиями и мыслями человека. В состоянии опьянения от наши, даже вначале, внимание и воля исчезают, рассудок помрачается, а остаются только воображение и память, которые, будучи предоставлены самим себе, без руководителя, производят самые неожиданные последствия. От этого-то опьяневший не может сдерживать порывов своего гнева, печали или радости; не может взвесить или обсудить, следует ли сказать о том-то и умолчать о другом. Особенно резко у них неуменье определять время, пространство, величину предметов видимых, размеры ощущений слуха. Минуты кажутся годами, а часы чуть ли не столетиями; какой-нибудь мостик или улица кажутся не имеющими конца; маленький камешек на дороге представляется такой глыбой, чрез которую опьяневший старается перескочить; легкий шум представляется им грохотом водопада или трубными звуками. Походка пьяных очень резка, характерна и в то же время смешна: они делают широкие шаги, высоко поднимая ноги и ступая с силою. У опьяневшего от наши всякое внешнее впечатление может вызвать и вызывает целый ряд сумасбродных мыслей, идей, так как ничто не в состоянии помешать появлению их. Как ни разубеждайте пьяного от наши, все попытки будут бесполезны; он каждую минуту повторяет, что имеет доказательство справедливости своих слов. Каждое ощущение рождает какую-нибудь нелепую мысль или, вернее, целые тысячи нелепых мыслей. Опьянение от наши трудно отличить ог умопомешательства. И действительно, у тех, кто часто курит нашу, разум помрачается, память пропадает, воля исчезает, да кроме того, часто появляется безумие, нередко бешеное, неистовое, продолжающееся целыми днями. Это неистовое состояние, бешеное безумие так описывают наблюдатели: «Десять человек едва могут справиться с одним неистовым. Взгляд неистового свиреп, глаза сверкают, волосы стоят дыбом, его жесты полны угрозы, он скрежещет зубами, плюет в лицо стоящим около него и, к довершению омерзительности всей картины, старается укусить тех, кто к нему подходит, царапает когтями все, что только попадает ему под руки, рвет все на себе, если руки его свободны, скребет землю, если может вырваться от людей, испускает ужасный рев». Ко времени именно такого неистового состояния, неистового опьянения от наши следует отнести преступления и убийства, совершаемые курильщиками наши. Такое безумие всегда сопровождается отощанием, отупением, сильным упадком духа и мышечною слабостью, что ускоряет преждевременную смерть. В последнее время пришлось наблюдать одного солдата, отравившегося, по-видимому, нашой. Служитель Кокандского местного лазарета, 26 ноября 1890 г., чувствуя себя вполне здоровым, отправился вечером на базар, в сартовском городе, и вскоре был доставлен в лазарет в сильно возбужденном состоянии, с помраченным сознанием и с наклонностью к разрушительным действиям. Через 4 часа больной успокоился, причем замечалась полная потеря сознания, спячка, значительное понижение рефлексов и всех родов чувствительности, упадок деятельности сердца (пульс малый, 50 в м.), тоны сердца глухие, зрачки, вначале суженные до булавочной головки, на второй день были полурасширены; тризм жевательных мышц в резкой степени, притом постоянный, так что кормление больного производилось через катетер, введенный через нос; температура тела все время была нормальная. Естественные отправления больной производил под себя; в первые сутки потребовался катетер. Описанные симптомы длились двое суток. На третий день болезни больному можно было полуоткрыть рот, что дало возможность кормить его естественным образом. Затем на четвертый день улучшилась деятельность сердца, но сознание было помутнено, хотя спячка была значительно менее выражена и больной лежал с открытыми глазами. Затем началось постоянное улучшение, и больной 6 декабря, т. е. на десятый день, выписался совершенно здоровым. После своего выздоровления он говорил, что о своем времяпрепровождении на базаре ничего не помнит; но, конечно, он скрывал, что курил нашу, из боязни взыскания. Когда произошло отравление и он впал в беспамятство, то тогда он не мог ничего сознавать и помнить. При остром отравлении нашой, туземные врачи, как противоядие, дают внутрь в небольших дозах опиум. Кроме того, окурившемуся нашой обливают голову холодной водой и отпаивают кислым молоком. Курение опиума на Востоке тоже заменяет пьянство и весьма распространено между народом в Китае, Индии, Персии и др., но в Фергане оно в небольшом употреблении.