Intro
Для начала хочу добавить кое-что по предыдущей части материала. Во-первых, в комментах многих интересовал вопрос «А как же ты спалился, Varden, что в твой дом пришли опера?»
Ок, расскажу.
Через некоторое время после переезда в новую квартиру я начал выбирать оборудование для новой установки. Курить было нечего, а бокс я собирал не быстро. У меня достаточно солнечный балкон и устроен он так, что соседям не получится ко мне заглянуть. Поэтому я решил, что пока я собираю всё для нормального грова, можно просто кинуть в землю в горшках семки с «магазинной» шишки.
У меня не было в планах давать им зацвести на балконе, поэтому о запахе я тоже не переживал. Если какие-то кусты будут расти прям неплохо и норм поддадутся тренировкам — можно будет подумать о сохранении и переносе в собранный бокс. А вообще они росли на канна-масло.
Единственное, на что я забил (очень зря) — находящаяся неподалеку стройка. Я не думал, что оттуда достаточно хорошо что-то видно, да и нафиг оно нужно рабочим. Это и стало моей ошибкой. Когда менты пришли ко мне в квартиру, у них была фотка с той самой стройки, и даже на ней мои растения были вполне узнаваемы.
Да, я нарушил самые базовые правила ТБ, о которых сам вам и рассказывал. Собственно, а что ещё бы тут могло быть? История о том, как я торговал на черном рынке и на меня натравили ментов конкуренты? Подобные ситуации вряд ли заканчиваются хорошо для тех, кто в них оказывается. Да и жизнь ведь не боевик Гая Ричи.
Так что да, я спалился просто из-за безответственного отношения к безопасности гровинга.
Второй момент — «Твоя история звучит, как выдумка! Не верю, что менты просто дали убрать лишнее и даже денег не взяли».
Я бы тоже не поверил. Ещё в самом тексте первой статьи я об этом писал. Вам остается только поверить мне на слово. Ну или воспринимать эту историю как растаманскую байку, тут уже как хотите.
Административный арест
Буквально через пару дней после обыска меня снова вызвали в отдел. Нужно было подписать документы об отправке стафа на экспертизу.
Всё прошло быстро. Но надолго расслабиться не получилось — уже в конце первой недели меня опять дернули. На этот раз — суд по административке за кусты.
Процедура выглядела предсказуемо и даже немного фарсово: приехал в отдел, потом вместе с другими «клиентами» нас отвезли в суд. Ожидание длилось часами, сам суд — меньше пяти минут.
Судья бегло просмотрел бумаги, задал пару формальных вопросов и вынес приговор: сутки административного ареста.
Конвоиры, проявляя редкую вежливость, позволили мне заскочить в магазин — купить сигарет и еды. Дальше была стандартная процедура: телефон, ключи, ремень, шнурки из обуви — забрали почти всё. Оставили только сигареты, перекус и зажигалку, и на том спасибо. В карманах стало непривычно пусто, будто тебя разом раздели до нитки.
Потом — изолятор.
Там, в тесной камере с решетками на окнах, пахло смесью старого табака, сырости и дешёвого моющего средства. Курить разрешалось прямо в окно через решётку, и табачный дух висел в воздухе, въедаясь в стены.
Сокамерник оказался колоритным типом — рассказывал о своей «околобандитской» жизни и о том, как шёл к любовнице, уже в хлам убитый мефедроном. На беду, прямо у её дома его приняли менты. К счастью для него, большую часть порошка он успел проглотить, а остатков хватило лишь на административку.
Ночь прошла в разговорах — между рассказами о неудачных подставах и побегах он бодро курил сигареты и делился «проверенными лайфхаками» общения с ментами и пребывания в таких вот «заведениях».
На утро меня отпустили. Но это было только начало.
Следствие: переход к уголовке
После этой короткой передышки начался новый квест.
Где-то через неделю после освобождения меня снова вызвали в знакомый отдел. На этот раз — для передачи моего дела на следующий этап.
Всё выглядело довольно странно. Я сидел в коридоре, а один из оперов искал, кому бы из дознавателей меня «спихнуть». У него в руках была целая пачка бумаг по моему делу и запечатанный пакет с моим стафом.
Мы минут пятнадцать гуляли по отделу, пока он с кем-то переговаривался, размахивая пакетом с травкой и ища, кому бы передать всё это «добро». Ощущение было такое, будто я не человек, а посылка в пункте выдачи: «Кто примет? Никто не хочет? Ну кто-нибудь да возьмите уже!»
Наконец, был найден подходящий кандидат — суховатый мужик лет сорока. Тот взял дело без особого энтузиазма.
Мы попрощались с опером, после чего я получил повестку на допрос в начале следующей недели.
На него я пришёл уже не один. Со мной был адвокат.
Адвокат и стратегия защиты
После обыска я понимал: самому из этой истории не выпутаться.
Уже через несколько дней я нашёл адвоката — по знакомству, через близких. Созвонились, объяснил ситуацию. Он внимательно выслушал и сразу обрадовал:
— Тюрьма в твоём случае крайне маловероятна. Максимум — штраф или условка.
А ещё добавил:
— Можно попробовать закрыть дело через судебный штраф по статье 76.2 УК РФ. Будет непросто, но шансы есть.
Я сразу согласился.
В отдел я сначала продолжал ездить один. Просто пересылал адвокату фотографии всех бумаг, которые давали на подпись. Он проверял, подсказывал, что и где смотреть.
Когда опера узнали, что я заключил договор с защитником — реакция была ожидаемая. Они громко ржали:
— Ну ты лох, столько денег выкидывать! Всё равно не прокатит!
У них был свой взгляд на происходящее. И своя уверенность, что никакого судебного штрафа мне не светит. Я слушал, кивал — и продолжал делать по-своему.
Основная стратегия, которую мы с адвокатом выбрали, выглядела просто:
Полностью признать вину.
Сотрудничать со следствием.
Загладить вред, насколько возможно: характеристики, пожертвования, помощь.
На суде — ходатайствовать о прекращении дела с назначением штрафа.
Просто. Чисто. По закону. (Ну, почти…)
Дознание: допрос и оформление дела
На допрос я пришёл уже с адвокатом.
Вёл его всё тот же суховатый мужик лет сорока — без лишних эмоций, без попыток давить. Просто деловая рутина: бумаги, вопросы, подписи. Возможно, дело было в присутствии адвоката, а может, он просто всегда так работал.
Сначала дознаватель зачитывал собранные материалы:
Протокол обыска.
Протокол изъятия.
Экспертиза стафа: 52 грамма сухого вещества.
Всё было аккуратно оформлено и без откровенных нарушений. Адвокат внимательно слушал, проверял каждую бумагу, пару раз задавал уточняющие вопросы.
Когда дошли до моих показаний, я подтвердил всё, что говорил раньше:
— Да, выращивал для себя. Да, хранил для личного употребления. Нет, сбытом не занимался.
Дознаватель кивнул, записал. Никаких попыток надавить или «раскрутить» на что-то новое не было. Зато предлагали «амнистию» за немедленную отправку меня на СВО. Как оказалось, сейчас это обязательный этап, который должен быть выполнен. Я даже отдельный документ подписывал о том, что с предложением ознакомлен, но отказываюсь.
После допроса мы сразу подали ходатайство о проведении предварительного слушания. На нём собирались заявить ещё одно ходатайство — о прекращении дела с назначением судебного штрафа.
Следствие шло по упрощённой форме: я признал вину, сотрудничал и это должно было сыграть нам на руку. Из-за этого же факта вся досудебная часть проходила достаточно быстро. Вскоре дело передали в прокуратуру для предсудебной проверки.
После этого меня ещё пару раз вызывали в отдел — один раз, чтобы вручить обвинительное постановление после проверки, а второй для взятия моих биометрических данных. Всё происходило без нервов, вежливо и сухо.
Было видно, что для всех ментов это дело — обычная формальность. Я был просто ещё одним номером в списке.
Но для меня это было совсем не так.
Подготовка к суду
Пока шли последние этапы дознания, мы с адвокатом начали подготовку к главной части — суду.
План был простой: нужно было максимально показать судье, что я не злостный преступник, а обычный гражданин, который оступился.
Для этого мы выбрали две основные линии:
Загладить вред, причиненный преступлением — внести пожертвование 15 тысяч в благотворительный фонд, а также оказать безвозмездную помощь одной библиотеке.
Собрать как можно больше положительных характеристик.
По мнению адвоката, этого было вполне достаточно для формального соблюдения требований ст. 76.2 УК. Делать много чего «сверху» вроде как не было особого смысла. В любом случае потребуется также внести и другую сумму, уже куда большую и куда менее официальную. В противном случае судья даже не станет слушать наше ходатайство.
Всё дело в том, что применение ст. 76.2 является правом, но не обязанностью судей. А практика такова, что к статьям «наркотического» пакета её применяют редко и с большой неохотой.
На ближайшие месяцы у меня было две основные задачи:
Сбор характеристик — с прошлой работы, от соседей, с места жительства и прописки.
Сбор денег на «решение вопроса» через подработки и долги.
В первый раз слушание перенесли из-за командировки моего адвоката, поэтому времени на это у меня было достаточно.
Первый суд
В день суда всё было предельно понятно.
Адвокат приехал заранее — за пару часов до начала. Пока я сидел снаружи, он решал главный вопрос: переговорить с судьёй и уладить то, что без денег у нас бы не получилось.
Я особо не нервничал. Всё было сделано: характеристики собраны, пожертвование оформлено, дополнительные шаги предприняты. Осталось только, чтобы вопрос был решен и все вовлеченные лица сыграли по правилам.
Время тянулось медленно. Но минут через сорок адвокат написал короткое «всё норм», и стало ясно — основная часть работы сделана.
Само заседание прошло быстро.
Судья задала пару стандартных вопросов: кто я, чем занимаюсь, как дошёл до жизни такой. Я отвечал чётко, без лишних историй. Адвокат заявил ходатайство о прекращении дела с назначением судебного штрафа.
Прокурор, как положено, возражал:
— Предпринятых мер недостаточно для заглаживания вреда… нет оснований для применения 76.2
Было понятно, что он читает свою заранее заготовленную позицию. Кажется, его речь даже начиналась с фразы вроде: «Сторона обвинения, конечно же, возражает». Судья даже спрашивала его о том, каких тогда мер было бы достаточно по его мнению. Внятного ответа не последовало и было очевидно, что позиция прокуратуры здесь «возражаем потому, что можем».
Адвокат мне уже объяснял, что это для них — типичная практика. Тоже ведь работать надо. А если прокурор не возражал, ему ещё потом придется объяснять, почему это он так.
Судья удалилась для принятия решения… и тут же вернулась. Ходатайство было удовлетворено.
Никаких пафосных речей.
Просто — принято.
На этом этапе я уже знал: расслабляться рано. Две недели на апелляцию никто не отменял. Но первый бой мы выиграли.
Апелляция: новый раунд
Ещё когда мы уходили из зала районного суда после первого заседания, помощники судьи намекнули:
— Прокуратура наверняка подаст апелляцию.
Так и случилось.
Через неделю в суд поступило апелляционное представление от прокурора. Причина была ожидаемой: «предпринятые меры недостаточны, личность подсудимого не характеризуется в полной мере».
Формулировки были стандартные, но оставлять всё без ответа было нельзя.
У адвоката было несколько дней, чтобы подготовить официальное возражение. Он занялся бумажной работой, а я тем временем решил усилить свои позиции реальными действиями.
Было понятно, что для второй инстанции нужны не просто отписки, а что-то, что покажет: я продолжаю исправляться и приношу больше пользы для общества, не испытывая негативных последствий судимости.
Поэтому за оставшееся время я:
Зарегистрировался как волонтёр через Добро.ру.
Участвовал в четырёх волонтёрских проектах.
Сдал кровь в качестве донора.
Сделал дополнительные пожертвования в фонд.
Прямо-таки марафон исправления. Длился он ещё два месяца после первого заседания.
На второй суд решили идти уже без «подарков».
Во-первых, сумма, с которой было бы уместно что-то обсуждать в апелляционной инстанции, была вдвое больше.
Во-вторых, на тот момент денег и на повтор первой суммы уже бы не хватило.
Так что ставка была только на реальные дела.
Что успели сделать — тем и будем брать.
Суд без подстраховки
Пока я собирал подтверждения своих «добрых дел», прогнозы адвоката становились всё более обнадеживающими.
Но расслабляться было рано.
Прошло почти два месяца после первого заседания.
Когда мы приехали в краевой суд, сразу бросилось в глаза — тут всё иначе.
Если районный суд больше походил на офис из начала нулевых, то здесь было большое здание с колоннами, мраморный холл и высокий потолок. Всё выглядело солидно и внушительно.
Это был другой уровень.
И другие люди.
Судьёй оказался взрослый мужчина с нечитаемым выражением лица и тяжёлым пронзительным взглядом. Новый прокурор с почти таким же отношением.
Судья зачитал большой объем всего, что нужно было зачитать. Начались прения.
Когда подошла моя очередь, я достаточно уверенно, хоть и не без волнения, зачитал речь, которую мы заранее отрепетировали с адвокатом.
Прокурор возражал вяло, но официально. Его позиция была стандартной, без лишней агрессии.
Адвокат сосредоточенно и спокойно акцентировал внимание на новых доказательствах — волонтёрство, донорство, дополнительные характеристики.
Судья вышел для принятия решения.
Ждать пришлось недолго.
Он вернулся и начал зачитывать длинный, официальный текст: статьи, формулировки, процессуальные положения.
Я слушал молча, стараясь удержать в голове каждое слово.
И вот наконец прозвучало главное:
— Решение районного суда оставить без изменения, апелляционное представление — без удовлетворения.
На этот раз я выдохнул по-настоящему.
Точка в деле
Когда мы выходили из зала суда, мне казалось, что я стал весить легче где-то на треть.
Пока мы с адвокатом шли до ближайшего кафе, чтобы обсудить завершение процесса, ощущения были такими, будто я слегка и очень кайфово накурен.
Цвета стали ярче, воздух казался чище, а внутри разливалось странное спокойствие. Без шуток. Выброс гормонов — штука серьёзная.
Адвокат поздравил меня.
Я поблагодарил его за работу.
За кофе мы обсудили, что нужно будет сделать дальше: оплатить штраф, дождаться возвращения дела в районный суд и получить копию итогового постановления.
А ещё он сказал, что я хорошо держался в суде и мог бы попробовать себя в работе, связанной с голосом или публичными выступлениями.
Я улыбнулся:
— Предлагаете стать адвокатом?
Он усмехнулся:
— А почему бы и нет? Ты сам знаешь, какова оплата. Да и суть тебе уже понятна.
Пока добирался домой, думал о разном. Но в целом было круто. Очень круто.
Оставалось совсем немного: оплатить штраф, получить все бумаги и потихоньку выбираться из долгов, в которые я влез за это время.
И самое главное — сделать выводы.
Послесловие
Вся эта история — от обыска до финального судебного заседания — заняла у меня около полугода. Всё это время я не курил ганджу, и это был самый долгий попуск за весь мой стаж употребления.
О нём я, пожалуй, расскажу в следующий раз.
В целом, было много о чём подумать. Наверное, все свои мысли пока здесь писать не буду. Они ещё толком не оформились.
Думаю, что после этого материала самым «интересным, о чём я не рассказал», будет дайджест — сколько и чего я отдал.
Скажу сразу: «прайс» зависит от региона. И от отношения полицейских, судей, прокуроров. Я потратил около 300 тысяч. Из них 110 ушли адвокату, остальное — на пожертвования, официальные и неофициальные расходы.
Всё это только про деньги.
По большому счёту, эти затраты были нужны ради спокойствия и отсутствия судимости. Скорее всего, я мог бы не тратить всех этих денег, получить штраф или условку и всё прошло бы за пару месяцев. Мне кажется, мой результат стоил потраченных средств и усилий, но тут каждый сам решает.
Можно ли было потратить меньше? Возможно.
Мой адвокат говорил, что конкретно у нас прекращение дел по ст. 228 — вещь достаточно редкая.
Ещё осталось ощущение, что если бы я сделал столько добрых дел перед первым судом, сколько сделал ко второму, то прокурору и вовсе бы не пришло в голову подавать апелляцию.
Вполне возможно.
Ещё из практичного по судебным вещам:
Реально ваша свобода нужна только вам. Даже адвокат, которому вы платите деньги, не обязан рвать жилы за вас.
Не сидеть на месте. На стадии следствия важно начинать собирать положительные характеристики: регистрироваться на Добро.ру, участвовать в проектах, искать возможность помочь. Чем больше действий — тем лучше.
Ст. 228 ч.1 + судебный штраф — реальный вариант. Особенно при отсутствии судимости и нормальных «смягчающих» (работа, семья, дети, родители, которым нужен уход).
И ещё один момент. Мне пришлось создавать «белую личность» почти с нуля, поскольку так-то я живу скорее маргинально с общепринятой точки зрения: жены нет, постоянной работы тоже и всё такое. Если регулярно вести какую-нибудь волонтерскую деятельность (пусть даже редко), сохранять хорошие отношения с прошлыми работодателями и так далее, то будет проще.
Конечно, ещё лучше жить так, чтобы вообще не попадать в подобные ситуации. Гровить безопасно, не привлекать лишнего внимания и не рисковать. Тогда и не придется потом искать деньги, чтобы заплатить адвокату. Но всё же в нашей стране происходит всякое.
P.s. На самом деле вся эта история — выдумка. Причем даже не моя, а нейросети. Ничего подобного в реальности никогда не происходило, а даже если и происходило, то не с этими людьми и не в этой стране. Может быть, даже в какой-нибудь параллельной реальности.
Автор: @Varden
Еще почитать:
Каннабис, Гровинг и Закон
А стоит ли вообще начинать гровить?
420 и точка сборки: когда травка — повод вспомнить | Dzagi-истории
Рекомендуемые комментарии
Для публикации сообщений создайте учётную запись или авторизуйтесь
Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий
Создать учетную запись
Зарегистрируйте новую учётную запись в нашем сообществе. Это очень просто!
Регистрация нового пользователяВойти
Уже есть аккаунт? Войти в систему.
Войти