upsdrive

да поверь они подходят к этому максимально со знанием дела. наркология была у всех. я просто по шамански стараюсь к этому подойти. Про "просто сужение сосудов" я даже не подумал). С перепугу конечно сузились))))

а сонный это где? вообще я доктор по образованию. идея с сосудами хороша. согласен. Когда толерантность они уже так не реагируют.

Пятый раз. Вторая шишка. Ехать в эту шумную живую компанию для встречи с травой Шивы не хотелось. Потом пришло осознание, если не поеду, то много потеряю. Когда они решили , что пора заряжаться, главный шишкарь распилил бутылку, поджег и учтиво спросил, кто разобьет первым. Я сказал, что приехал сюда за этим, и быстро подошел к столу, где обрезанная пятилитровка с густым серым туманом пугала своей внутренней необыкновенностью. Я глубоко вдохнул и задержал дыхание на минуту наверное. Вдыхать было неприятно и я поперхнулся, но подавил это. Не для того я её искал, чтобы потерять из-за рефлексов и слабости. Дым был густой, тяжелый, и я бы сказал как мокрый. Но одновременно как будто колкий. Першит? Да, наверное, непролеченные наверное. Не самый приятный на вкус, но я привык к горечи. Я выдохнул и взял гитару в руки, и хотел продолжить играть, но через минуту понял, что изменилось все. Я просто не мог перебирать пальцами, слушать звуки и мое сознание держалось здесь, но стало словно скользким, потому что скользило из одного объема в другой, при этом на самом деле, выскальзывая в никуда. Я испугался. Девчонки занимались салатом и тепло говорили о своем. Я встал и вышел наружу, через дверь, которая вела «в огород». Я начал глубоко дышать холодный осенний воздух, но это меня не выручало. Я чувствовал, что слабею и теряю этот мир. Я обошел вокруг дома к парадной двери, потом к калитке и посмотрел на машину. Что мне делать? Что происходит? Почему я слабею, и просыпаюсь каждые пять секунд, словно я оглушен и ничего не помню? Я не знал, что мне делать. Мне становилось страшно, и я чувствовал себя слабым и тяжелым. Я вернулся к фасадной двери. Я терял сознание на секунду, которая казалась минутой, потом за счет титанических усилий я возвращался обратно. Вспоминал, что это за место и кто я, как будто проснувшись с будуна, в полной темноте, причем с пробитой головой. Только я вспоминал, как снова улетучивался куда-то. Каждый раз я очень сильно напрягал голову чтобы вспомнить, и эти мучения были еше и психического характера. ¿Нервоз трусливого испуганного пацана, который попал в ситуацию и не знает, как из нее выбираться? Еще я тратил силы стабилизировать свое состояние - боролся с долбанной каруселью, на которую получил бесплатный билет. Это был улет. Улет туда. Я находился на переднем дворике, и холод меня бодрил. Я начал чаще дышать. И потом начал приседать. Кружилась голова. Да и вообще сознание было сумеречным, как говорят психиатры. Потом я пошел к задней двери, там был гость-шишкарь . Он меня словно ждал и следил. Я гулял всего минуты три, которые мне казались получасом. Шишкарь спросил, что я там делал. Я сказал, машину проверял. Он спросил, а что с ней может быть. Я сказал, что на самом деле мне очень плохо сейчас. Я присел на бетонные ступени. Тогда он понял, и сказал, что скорей всего я словил бледного, тогда надо посидеть спокойно, успокоиться, такое бывает. Совет успокоиться я пропустил мимо ушей. Я посмотрел на него. Это самые точные слова - словить бледного. Мне казалось, что у меня останавливается дыхание. Я не мог линейно жить, я прерывался. И прерывался я слишком часто. Жизнь для меня стала - вспышками временного просыпания. В принципе жизнь каждые сутки такая, но тут как в клипе – ничего не понятно. Я сказал, что мне надо поприседать, и раза три присел. Мне было стыдно, что я такой слабый. Что я просто сейчас в таком «не алё», что я даже не знаю, как связно говорить. Что обо мне подумают девчонки? Парни, я уверен, поймут ситуацию без проблем. Шишкарь зашел в дом, а я начал приседать и махать руками, временно оживляя себя. Чем больше я двигался, тем больше я был здесь. Я напоминал себе пытающийся оживить себя труп. Меня пугало такое понимание. Но потом пришла дикая усталость сознания. Не было драйва. Не было сил вообще. Я не хотел шевелить руками, потому что я все больше погружался черт знает куда. В забытиё. В черт знает что. В не себя. Прошло наверное минут пять, как я решил, что я не справлюсь со своим стыдом, что я сейчас полностью размазан. Я решил, что заберу вещи, и в машине лучше буду, чем так унижусь перед девчонками. У них сейчас будут песни, я все испорчу своим страхом и слабостью. Я зашел через фасадную дверь в дом. Надел куртку. Взял портфель. Телефон был на столе в главной комнате. Я пошел и взял телефон, и сказал милейшей хозяйке, что мне плохо стало, и я поеду домой. Она подошла ко мне в коридоре, и учтиво спросила, что если мне плохо, то как я поеду на машине, может мне лучше тут в комнате прийти в себя? Я посмотрел в комнату и увидел в полутьме, что там на полу лежит гитарист, и смотрит в потолок. Руками он держался за голову, а ноги были поджаты. Мне показалось, что у него тоже сильный приход, но он переживает эти состояния гладко. Взором он медленной ракетой летел наверх, хоть от перегрузки ему было тоже тяжело, но не как мне. Опытный астронавт. Я подумал, что знала бы хозяйка, что пока я ее слушал, я уже два раза потерял сознание и вернулся обратно, то наверное она бы сказала бы что-нибудь другое. Но я сам дурак. Я сам делал себя не тем, кем я был, и намного приуменьшал собственную проблему. С другой стороны как описать то, что со мной происходит? Я улетаю и возвращаюсь? Хозяйка абсолютно права, остаться с ними было бы намного безопаснее. Но я хотел просто попытаться понять , что со мной происходит. И еще было чувство собственной жадности, мне не хотелось потерять этот сдвиг рассказами окружающим. Я как мог твердо сказал, что мне лучше будет провести часок в машине и потом поехать домой. Я припарковался у новостройки, чтобы никому не мешать. Пока ехал, я сильно терял сознание каждые десять секунд и я понял, что на это скоростное шоссе, выезжать в таком состоянии нельзя. Я поставил часы, чтобы смотреть на время. Было 21.35. Я приехал в 20.00. Глубокий вдох я сделал всего минут 15 назад. Время - вечность. Не это ли ты ищешь, мудак? Когда я остался один, я начал глубже и дальше впадать в кому. Меня охватывало оцепенение как бы. Каждое возвращение сопровождалось сильным вдохом. Я говорил с собой вслух. Проклинал свою идиотию. Я думал умереть вот так вот очень тупо. Каждое забытиё длилось около минуты. Прошёл битый час – а на часах пять минут. Как в том смешном фильме, чего ты ждешь? Я жду, когда меня отпустит. Это так прецизионно точно. Воин тоже знает, чего он ждет. Подожду и я. Через минут 15 я понял, что меня тошнит. Я открыл дверь и помогая себе пальцами постарался выблевать из себя эту ацкую силу. Вышел весь чай и ужин. Потом я блевал, и меня это будило. Пару раз чуть на руль не вышло, просто я не успевал понять, что я проснулся и блюю. Потом я себя хвалил, что успел. Вот это молодец, да, есть за что... Слабость, да, а ведь можно было поесть сладенького! Что же ты умник не взял с собой свои сухофрукты? Или даже просто хлебушек. Как бы меня это все выручило! Можно было вернуться к друзьям за хлебом, но я решил, что так справлюсь, пускай и будет тяжелее, но другой опыт получу. Пожрать и выкарабкаться, это я умею. Через час этой мучительной вечности я начал молиться роду, чтобы меня выручали. Я раскаивался. Но я знал, что я должен был попасть в это точку. Дух меня вел и указывал, что я должен пройти через это. Я правда пытался отказаться. Мои ноги мерзли, и я делал ставку, что это быстрее меня отрезвит. Холод все сжимает. Окно я открыл сразу, свежий холодный кислород быстрее отрезвляет. По крайней мере теоретически должен. Потом я как-то догадался посмотреть вокруг себя из видения. Все было пусто, никто из неоргаников меня не караулил. Мне ничего не угрожало. Только мой панический нервоз и эта уносящая меня сингулярность. Я твердо решил успокоится и разбираться, что здесь, прости Господи, происходит. Потом я понял, что я должен перестать истерить и винить себя, я должен успокоиться и позволить себе спать. Просто смотреть со стороны. Мне на самом деле ничего не угрожает. Просто с сознанием что-то не то. Это неправильно. Я начал сильнее себя расслаблять и спать. Мучительно долго для моей неугомонной психики прошло еще полчаса. Собственно тогда я чуть и не наблевал на руль. Я уставал бороться. Уставал терпеть. Меня побеждал сон. Но я боялся уснуть слишком глубоко. Окно было открыто и я замерзал все сильнее. Но это не помогало так, как я думал должно было помочь. Я боялся и думал о скорой, о ментах, о других людях, Как я буду говорить и выглядеть? Я же не вдупляюсь вообще. Думая о возможных последствиях, у меня снова начиналась истеричная паника, и я заклинал себя думать, прежде чем что-то делать. Иногда я говорил сам с собой вслух. Это возвращало меня, но потом я опять уставал и начинался беспамятное выскальзование куда-то назад, иногда назад вверх, и потом я снов с испугом просыпался. Как я видел мир – расплывчато электрическим как во сне. Это была какая-то яркая темнота. Просто сознание было как шарик на пинг-понге в той книге того автора, и поэтому я ни на чем не мог остановить взгляд. Меня просто носило, и неприятные ощущения в теле заполняли мое внимание. Галлюцинации? – не совсем так, больше подкрашивание мира, и полное растормаживание точки восприятия. Слабость? Да. Я попал в эту ситуацию на ровном месте. Словил бледного. Повторюсь, точнее не скажешь. Какая же сильная все-таки Ганджа. Может меня как пушинку, как обосравшуюся пушинку метать черт знает куда и обратно, по десять раз в минуту. Это очень впечатляет. Особенно впечатлительных. Холод, голод, и покой делали свое дело. Иногда я проспался и чувствовал как в правой ляшке, на внутренней стороне где-то посредине – течет горячая кровь. Я словно видел этот живой поток. Я точно знал, что конопля включила видение этого. Что-то что я вдохнул, какой то огарок попал в легкие и оттуда в кровь, и там, в ляшке в этой артерии он осел на стенку, застрял или прилип, и теперь рассасывается, и это включает видение, когда переваривается мною, моими сосудами или кровью. Это было незабываемо. Я видел, как это живет, какое оно горячее и как оно флуктуирует. Да, Ганжа это трава Шивы, трава нашего Бога Живы, Бога всего Живого, Господина всех йогов. Постепенно к половине двенадцатого я начал приходить в себя и реже выключатся, наверное, только пару раз в минуту. Я опять начал молиться роду и наяву видел, как я говорил отцу, чтобы он мне сейчас помог. Чтобы он вел машину, потому что я «не але». Я правда не хотел, но обстоятельства поймали меня. Я извинялся и просил понять. Потом начались уговоры с самим собой. Я истерил, что я хочу ехать, ведь я понимал, что уже точно надо ехать, что дома мне будет лучше и я буду в безопасности. Но я боялся. Боялся потерять сознание и учудить аварию, боялся ментов, боялся последствий. Я не хотел такой судьбы. Я просил себя не спать, быть внимательнее, я говорил с собой громко вслух, иногда крича. Потом я набрал на навигаторе путь домой и поехал. Печку не включал. Я опять боролся за сознание изо всех сил. Все эти большие и высокоскоростные развязки. По середине пути опять возникли потери сознания, то есть я буквально приходил в себя за рулем на скорости 60 км/ч. На светофоре я также глубоко уснул на секунд пять. Я орал и этим я себя окончательно будил. Но от этого мои силы опять уходили. Я доехал до дома и поставил машину. Настроение у меня приподнялось, я даже начал пересмеиваться. Я знал, что отец меня выручил, и я ему буду должен. Дома мне сразу стало значительно легче. Я съел немного сладких сухофруктов. Тело было очень холодным, но это меня не сильно беспокоило. Я пережил большой ужас и перенапряг, может поэтому. А может Ганджа внутри грела. Само состояние было такое, что холод не тяготил. Я приготовился ко сну и лег в постель. Начал анализировать что происходит. Я не терял сознание уже как раньше. Пару раз я проснулся в позиции, когда я чувствовал в сердце такой же жар, как и в ляшке. Сердце жило. Мне было одиноко, но сердце просто жило. Было горячим, работало. Но просто повоспринимать такое, это уже очень интересная медитация. Так как приходят мысли о смысле. Теперь в сердце переваривались несгоревшая пыль Ганджи. Потом я начал понимать, что эти неправильные приступы потери сознания – это что-то связанное с проблемой в голове. Похоже было, что это наркоз после операции. Я вспомнил как я отходил несколько раз от наркоза. Как же мне плохо было. Как же смутно было. Какую чушь порол. Такая спутанность сознания и разума. Скорей всего наркоз как бы не донца переработался мной, и он повредил меня, поэтому сейчас это лечится Ганджей, подобно выбивание клин клином. Я понял что улетание – это движение точки сборки. Фактически мое состояние мечется между этим мной и Энерготелом другого. То есть ганджа меня толкнула в другого. Я видел свои эти энергии, до которых я не добрался, но которые как бы подсветились. Теперь понятно на чём путешествуют шаманы. Вот мой другой, вот это энерготело, в котором я могу и должен путешествовать. Но я почему то боялся покинуть физическую родную гавань. Я боялся умереть. Но я не умирал. И одновременно я умирал как бы. Чудовищная привязанность к самому себе была внутри физического тела. Все это я понял к трем часам ночи. Я еще раз немного поел. Было пусто, прохладно, спокойно и многомысленно. Не зря все произошло. Я радовался, что выжил, что прошел через этот свой ад. Я думал об энерготеле, которое как бы припарковано недалеко. Это открывало путь дальше.

Четвертый раз. 34 годика. Первая шишка. После нового года мы поехали с моей новой девушкой к её друзьям в деревню. Там решили заночевать. Вечером у этих деревенских откуда-то появилась ганджа - точнее её шишки. Употребляли эти шишки через маленький бонг. Я в этом ничего не понимал совершенно, какие шишки. вы об чем? Играла музыка, было довольно весело и общительно. Девушка моя затягивалась несколько раз, иногда ее грузило на несколько минут, но потом она снова начинала общение. У меня же было все по-другому. Первый раз я сильно подавился этим дымом. Это разительно отличалось от того что было пару лет назад. Второй раз я смог подержать дым подольше. Музыка играла довольно громко, и она сильно сгладила эффект. Я помню, что сел на лавочку, и мне становилось очень плохо. Мне было не до музыки и компании. Я был один, мне было холодно, потом я помню, что начал сознавать, что мою голову словно колотит, словно я забываю где я. Порою я видел мир в электрическом свете. Я подумал, что это какие-то наркотики были. Какие-то современные, которые вызывают такие пароксизмы сознания. Тело чувствовало дикий холод, в голове – колотило такими импульсами сознания, по-другому не опишешь. Вокруг меня был сильный движ, и я не сильно терялся в себе. Я пожаловался другу, сказал, что мне плохо, что я не понимаю, что со мной происходит, что это за такое? Могут ли быть это наркотики? Но он меня заверил, что это сто процентов натуральный продукт. Просто обычные шишки. Я попил горячего чаю, это меня собрало более менее. Я сказал, что хочу спать, и мне постелили. Через пять минут я позвал свою девушку. Она пришла, и когда я приблизился к ней, и начал объясняться, ее переглючило, она решила, что я собрался ее трахать, и быстро ретировалась. Ей тупость меня разозлила, и я встал и объяснил, что мне реально как то неочень, мое средце колотится как сумасшедшее, у меня такого никогда не было. Я хотел бы вызвать скорую, но чем мне они помогут? ДА и я же подставлю все. Когда девушка поняла наконец-то что я не шучу, как-то вникла в ситуацию. И объяснила чего она испугалась, я уже начал ржать с этого, здесь же люди везде, какой секс? В общем, я прижался к ней, и ее аура, ее энергия начала согревать мою холодеющую душу, и я уснул. Раза три я просыпался от приступов сердцебиения и стука в ушах, но мне легчало. С утра был как огурчик. Я тогда не поверил, что это просто шишка, и не верил я в это много лет, пока не попробовал еще раз.

Третий раз. 32 годика. Зеленая травка. На новый год мы коллективом устроили корпоратив в загородном домике. Не помню, что да как. но на вторую ночь директор, привез мужикам зеленой травки. Спор был какой-то, и он типа решил их проучить чтоле. Они уже сутки пили, поэтому затянувшись по паре раз, они разошлись спать. Я же остался наедине с целым кулечком травки и маленькой трубкой. Я рассмотрел всё - и трубку и кулечек, оценивая перспективу. У меня от большого говорения на свежем морозном воздухе, споров, песен и тд, глотка уже сипатила, и к тому же начался приступ бронхиальной астмы. Лекарств я с собой не брал, так как года полтора у меня не было приступов вообще. Но уже дышать было тяжело и надо было либо вызывать скорую, либо ехать до аптеки. Но меня никто из этой спящей пяьной оравы, везти не мог. Я помнил со школы, что как то в компании у меня возник приступ, и я покурил сигарету и все прошло. Д была горечь в горле, но сам приступ постепенно исчезал. Сейчас ночью, я уже затянулся раза три, чтобы не показаться жадным, и каждый раз я чувстовал, что дым делал с моими легкими – он мне не вредил. Я решил рискнуть. Проветрив как следует помещение, запустив побольше холода, я решил рискнуть по курить. Я три раза забивал трубку и скуривал ее. Эта трава была словно создана для меня, словно ее мне не хватало. Она дала мне инергию инь, и приступ тушился и исчезал. Курил я медленно, вдумчиво, ел каждый вдох. Холод. Желтый холод который входил в мои легкие. Потом я начал видеть. Были несколько вопросов конфликтов, которые я порешал, так как увидел, что есть на самом деле. Эта зеленая ганджа дарила мне видение, сновидение наяву, я четко видел яркие образы, которые были ответом на мой вопрос. Я был очень доволен, когда засыпал на рассвете. Мне было неловко и скромно, что я приговорил траву, но была вероятность, что никто ничего не вспомнит, и не спросит. Так и было. Никто ничего не спросил.

Второй раз. 22 годика. Зеленая травка. Сосед по комнате (в общаге института) и собрат по Кастанеде притащил откуда-то зеленую сушеную травку. Вечером раскурили трубку мира. Что он, что я курили первый раз, тем более без надлежащих инструкций. Он скатал худенький косячок, не сделав даже пятку. Я принимал пассивное участие, так как это было незапланированное событие в моей жизни. Я смотрел, как затягивается друг – он делал это аккуратно, помаленьку, и я бы даже сказал бережно. Бережно как-то затянулся, распробовал на вкус и чуток подержав, выпустил дым. Ни он, ни я не курили сигареты, и сноровки прямо скажу, не хватало. Настала моя очередь. Я помнил как было давным-давно в первый раз. Так сказать по памяти, я захотел показать как надо затягиваться. Я вдохнул своими мехами побольше, и крепко задержал дыхание. Я отдал косячок и стоял, когда почувствовал толчок в солнечное пересечение, от которого я сел на кровать. Я понял, что это прикосновение большой внешней силы ко мне. Я закрыл глаза погрузившись в чувство. Я спокойно отпустил этот теплый воздух. Я понял, что должен прилечь, и прилег. Не выходя из состояния я сразу уснул. Мне снилось, как я летел к своей девушке, с которой в реальности у меня в эти дни были тоскливые отношения, которые можно охарактеризовать, как «она не знает, хочет ли она быть со мной, или нет». В том сне, я летел к ней по каким-то энергетическим пространствам, и я был полон желания и надежд. Когда я долетел до неё, я буквально влип в её энергию. Она был большой, метра четыре как будто, а я был совсем маленький, как будто мне 6 лет. А ей же как будто лет 60 и она уже большая пребольшая любящая бабушка. Я кутался в ее большой теплой энергии, прижимался к её груди, и животу. Я держался за неё руками, как обнимая. Мне было тепло и радостно. И ей тоже было радостно, что я прилетел к ней, и я у нее есть. Она тоже любила меня, как женщины любят мужчин, детей, и этот мир. Она была очень улыбающейся светящейся девушкой. Потом было недолгое забытиё. Я проснулся от дикого ржача моего друга, который на компьютере писал на клавиатуре случайные наборы букв, и, пытаясь читать их громко вслух, усыкался с этого. Расстройство его моторики и восприятия смешило его до глубины души. Ржал он минут сорок. Одну из папок мы так и оставили надолго – вапараноклоб, там были новые фильмы. А я же в это время под его ржач, осознавал свой пережитый опыт. Ржать не хотелось, отвлекать его тоже. Помню, что удивлялся, какой мой друг все-таки ненормальный и пугающий. Через пару дней у меня заболели легкие, и я даже увидел там большую черноту. Рак – испугался я. И сделал выводы, что больше мне этой штукой увлекаться не надо. Друг тоже больше не курил. И самое главное, ко мне вернулась моя девушка. Приехала и сказала – что решила, что хочет быть со мной. Мы поехали к ней, она была очень скромная и нежная, как будто она чувствовала влюбленность, и стеснялась этого. Мы были вместе еще три месяца.

Первый раз. Одиннадцатый класс. 16 лет. В школе с одноклассниками на сентябрьских выходных мы как-то поехали в лесной санаторий. Ночью по плану было покурить план, на который мы скидывались деньгами. В школе я был еще тот лошок, и с плохими мальчиками не тусовался, не курил, не пил, отлично учился, девушек стеснялся, много шутил. Кстати да, я знал не по рассказам, что когда накуриваются плохие мальчики, то они много смеются, угорают над лошками, и это их поведение резко отличалось от их «обычной» жестокости, угрюмости и гопничества в обычном состоянии сознания. Я же наоборот, как поклонник Джима Керри постоянно шутил над собой и кривлялся будучи в обычном состоянии сознания. Я относился с уважением даже к мухам, и в целом могу сказать, что был на своем таком слишком позитивном драйве, что мне даже порою спрашивали, не бухнул ли я, не курнул ли я. Но по моим толстым очкам было видно, что я настолько маменькин сынок, что эти вопросы меня обижают до слёз. Я был разговорчивым как осел из Шрека, правильным и хорошим как Микки Маус, постоянно шутил, и даже гнал как Джим Кэрри. Вокруг меня всегда было слишком весело, и мне эту аномалию прощали. Я на самом деле выглядел как ботан и лошок, но подраться за свою честь был не против, так как занимался единоборствами. "План" по-нашему– это маленький кусочек смолы, который поджигался на фольге, вмятой в горлышко пластиковой бутылки. Было уже темно, но я видел, что дым был белым и своими клубами красиво завихрялся, медленно превращаясь в молочный непроглядный туман. Нас было человек восемь, и я вдыхал чуть ли не последним. Сначала я смотрел, как вдыхают пацаны. Они были сосредоточенными, вдыхали не жадно, старались задержать дыхание, выдыхали потихоньку сквозь сжатые губы. Все было аккуратно, чтобы ничего не уронить и не рассыпать. Без лишних шуточек, чтобы не выдохнуть раньше времени. Я впервые их видел такими серьезными, уроки бы так учили, цены им бы не было. Среди них был один полугопник заводила, остальные - просто нормальные пацаны, один я был весельчак, который шутит над собой. Мои спортивные легкие были сильнее развиты чем у них, и я вдохнул наверное многовато для первого раза, хотя в бутылке уже были остатки. Но после меня ребята ещё тянули. Через минуту как я выдохнул, я почувствовал в легких как будто припарковалось что-то холодное и большое. Следом я заметил как изменилось сознание. Мне хотелось поразмыслить над этим. Я резко отбежал большими прыжками метров на десять от ребят. Они начали ржать, ты что? Иди сюда! Куда ты метнулся!? Они смеялись, им стало очень весело. Но я видел, что такая моя импульсивность даже испугала, того кто кричал эти слова. У меня с ним были очень приятельские отношения. Я отбежал по дороге в глубь леса, кто меня знает, что у меня в башке, после такой бошки? Я смотрел на них, и мне не было нисколько несмешно. Я смотрел просто на горстку ребят в темном лесу, которые веселятся изнутри, что-то там переговариваясь между собою на человечьем языке. Теплая компания в темнозеленом лесу под темносиним небом. Я смотрел на изменившийся мир, который стал прохладным, спокойным, глубоким. Я никогда не был таким спокойным в этой жизни. Я всю жизнь был веселящим неугомонным парнем. А тут я был… близкое слово серьезным, взрослым, но это не совсем то. Я очень остро и внимательно осознавал мир. И мне было абсолютно параллельно на всю эту жизненную ситуацию. Впервые. Кто они, кто я, где все это, просто не так важно как молчание этого момента в моих ушах. Я побегал из стороны в сторону специально смешно и размашисто, чтобы они видели отчетливо меня. То ближе к ним, то подальше. Они смеялись и не могли остановиться, как те волки в «Кролике Роджере». Я умел смешить людей. Я опять остановился и смотрел на них. Я постигал этот мир, этих людей, себя. Очень пронзительно и ясно. Иногда они просили меня успокоиться и просто подойти к ним назад. Потом через минут пять я насытился этим состоянием и заскучал от такого одиночества. Я вышел из орлиного фокуса, и подошел к ним. Начал иногда развлекаться вместе с ними. Ржали мы наверное минут тридцать ещё, но я смеялся не искренне. Как будто я что-то понял, что-то сломалось во мне. Но я не мог тогда ни объяснить, ни даже описать это. Потом мы вернулись в дом и ещё некоторое время смеялись там. Я почти сразу уснул, но от астмы у меня были хрипы, и моя любимая одноклассница даже подумала, что воют волки. Она подняла переполох, но потом они все дружно обнаружили, что это я хриплю. Мне было тяжело признаться ей, что это моя астма. Она была моей Джессикой кролика Роджера, которая правда меня никогда не любила. А тут такая слабость с моей стороны. Ужас.